– Я впервые вижу, чтобы Диана задержалась больше недели с одним парнем, – сказала Ариадна. – Значит, у нее к тебе серьезные чувства. Диана всегда цинично относилась к любви, но теперь она изменилась. Она поверила! Она по-настоящему полюбила. Если ты ее бросишь, Диана окончательно перестанет верить в силу чувств, снова пойдет гулять по парням, которых ненавидит, а они будут воспринимать ее всего лишь как красивую куклу. Ей тоже хочется любви. А если Диана узнает, что ты ее использовал!.. Не делай этого, Ино.
– Ты защищаешь Диану? – у парня поползли вверх брови.
– Диана тоже человек, который хочет счастья. Возможно, у нее в прошлом были неприятности с каким-то парнем, из-за чего она стала пренебрежительно относиться к ним. Но ты ей дал надежду. Не смей ее забирать.
– Но мне нравишься ТЫ, а не Диана!
– Ино, – серьезно обратилась к нему Ария. – У нас ничего не получится. Ты мне тоже нравишься. Я люблю тебя, как близкого друга. Но и только. И еще… как бы сильно я ни ненавидела Феликса, но мое сердце тянется только к нему. Если бы ты появился в моей жизни год назад, то может… но не сейчас… прости…
Ариадна стремглав вылетела из медпункта, не взглянув на Ино. Она знала, что ее слова нанесли очень болезненный удар Иннокентию, потому что кому, как не ей, знать о невзаимных чувствах. Но Доброславская не могла ему врать, потому что это принесло бы гораздо больше боли. Ария любит только Феликса – и это правда, хоть и горькая, как для Ино, так и для нее самой.
Ариадна вспомнила, что Лилия Владимировна попросила зайти. Линейка закончилась, так как ученики свободно гуляли по коридорам. В аудитории, где сидела классная руководительница, больше никого не было. Разговор планировался серьезный, поэтому учительница закрыла дверь. Коротко спросив о самочувствии ученицы, Лилия Владимировна начала о главном.
– Тут такое дело, Ариадна, – неуверенно сказала она, ерзая на стуле. – До тебя, я думаю, дошли слухи об увольнении Феликса Александровича…
– Его уволили безосновательно, – сразу перебила Ария. – Между нами ничего не было. Это все полный бред!
– Значит, дошли. И во всех подробностях, – заключила классная руководительница. – Феликс Александрович уволен, но в школе остается до выпускного вечера для отвода глаз, чтобы поменьше болтали… ты пойми, было очень много оснований думать о ваших слишком близких отношениях. Вы очень часто оставались наедине, у тебя стремительно поползли вверх оценки по зарубежной литературе…
– Это можно объяснить тем, что я начала учиться.
– Конечно, только почему так неожиданно и только по зарубежной литературе? – прервала Лилия Владимировна. – Анжела Денисовна, твоя предыдущая учительница, не вспоминала подобных порывов к учебе. А пусть и так, однако как ты объяснишь активное содействие Феликса Александровича исключению