– Нет, Джо, – твёрдо отрезала Джилл Санчайз, поднимаясь на ноги. – В Хэмптшид ты не поедешь. Я уже общалась с директором школы имени Альберта Эйнштейна, с мистером Мэноксом, и он согласился взять тебя в качестве ученицы, как только будут предоставлены необходимые документы. В общем, девочка моя, пока рано сдаваться. Готовься сменить обстановку: нас ждёт другое общество!
Но Джоанна ничуть не развеселилась. Взгляд васильковых глаз, устремлённый на притворно радующуюся мать, остался печальным, умоляющим.
– Не поможет, – вздохнула девочка, – все в этом городе будут обзывать и ненавидеть меня, в какую школу я ни пошла бы. Хэмптшид – это действительно наилучший вариант.
– Нет, не наилучший, – упёрлась Джилл, упрямо нагнув голову, – кто из нас старше: я или ты, глупенькая? Мать положено слушаться, вот и слушай мои советы.
– Какие же это советы, – протяжно вздохнула девочка, качая головой, – это больше похоже на приказ. Мам, ты ни разу не была ни в одной из четырёх школ, в которых я училась, вместе со мной, потому ты и не знаешь, каково там! Я не могу найти себе ни одного друга… Все только и делают, что обзываются и делают исподтишка гадости.
– Джоанна, ты ходишь в школу не для того, чтобы развлекаться на переменках, а для того, чтобы учиться, – не терпящим возражений тоном продекламировала Джилл по слогам.
– Но одноклассники мне и этого не позволяют! – вскричала девочка, топнув ногой. – Даже если я забьюсь в угол и буду молчать, они всё равно найдут способ вытянуть меня оттуда и снова начать издеваться! Я не пойду учиться никуда, кроме Хэмптшида!
Скорчив оскорблённую гримасу, Джоанна демонстративно повернулась к матери спиной. Вскинутый острый подбородок был обращён к стене, васильковые глаза блестели упрямо и яростно. Сейчас, глядя на Джоанну, Джилл вспоминала похожие ссоры со своей младшей сестрой, от которых весь дом ходил ходуном и билась тонкая фарфоровая посуда. Тогда она ещё могла смириться с шумом и враждебностью, а сейчас уже, по прошествии многих лет, растеряла изрядную долю своего терпения и выдержки. Слишком много проблем разом набросилось на неё. После смерти Регины Эстелл порицание небольшого, но полного яда города обрушилось на неё, как цунами, она нигде не могла найти себе работу и от этого страдала, видя, как постепенно тает накопленный капитал Энтони. Когда симптомы его болезни проявятся ещё ярче, их траты увеличатся в несколько раз, они за пару лет проживут то состояние,