«Февраль приснился. И ты – со мной…»
Февраль приснился. И ты – со мной,
И лёгкой печали след.
И я у тебя в гостях – за стеной,
И нашей разлуки нет.
Друг – это тот, к кому на ночлег.
А утром неслышно он
Ступает. Чтоб не запутать след
И не нарушить сон.
«Здравствуй. Вот мы и увиделись…»
Здравствуй. Вот мы и увиделись.
Тайный знак переходя,
Ты сказал мне: «Это вымысел —
То, что любишь ты меня.»
Ты сказал – была ослепшею
И осталась таковой…
Чувства, мысли неокрепшие —
И – слепа моя любовь.
«Знаю – дела, дела…»
Знаю – дела, дела…
Помню – снега, снега…
Одна – не уберегла,
Другая – просто ушла,
Третья – с чужим, с чужой
Осенью. Где уж мне?
Чтоб – голова с головой,
Чтобы – рука в руке…
«Я много отдала б за повторение…»
Я много отдала б за повторение,
За сонный след, за жар и смутный день,
Тебя – вдали, и – близкого – у стен, —
Где мы с тобой остались на мгновение.
Ха! – говорю тебе. Ха!
Я живу без тебя и не плачу.
Я же знаю – могло быть иначе.
Не устроилось. Чепуха.
Не сложилось. Не выцвело! Ха!
Да зачем я тебе, в самом деле.
Я без сказки прожить не сумею.
А без пьесы – смогу. Ерунда…
Ты – такой… да и не без греха
Я сама. Но какая неделя
Выдаётся… и месяц, и время
Всесезонное бьётся в стихах, —
Это лучше, чем биться в долгах,
Что друг другу отдать не успели…
Что же я о тебе, в самом деле,
Что же я о себе… Суета…
«Сочини, сочини, позови меня в гости напрасно…»
Сочини, сочини, позови меня в гости напрасно,
В этот холод осенний, в степной предвечерний уют,
И мятежному чуду на какое-то время предамся,
Только листья и ветер моё настроенье поймут.
Ты придёшь не однажды. Вот нежная нота сомненья,
Что ведёт и ведёт по неясной дороге строки.
Только я не могу называть тебя стихотвореньем,
Но и всё ж понимаю, какие ты пишешь стихи.
«Прекрасно воспитан» – подумала в детстве о нём…»
«Прекрасно воспитан» – подумала в детстве о нём.
«Несносный ребёнок» – сказал мне он лет через тридцать.
Подобное вряд ли могло бы мне даже присниться.
Я – верная, дикая, странная, мы – не вдвоём,
Но нам всё известно, что в жизни могло бы случиться.
«Теперь вот настоящий паритет…»
Теперь вот настоящий паритет,
И, несомненно, если дальше – ближе.
А я тебя не слышу и не вижу,
Но соприкосновенья