– А, так ты ирландец?
– Да, мой господин.
– Тем лучше. Дождешься нас?
– Я подремлю на стуле у дверей, чтобы открыть вам, как только вы вернетесь.
– В путь! – призвал Маклеллан.
– Попутного нам ветра! – добавил Малыш Флокко.
Моряки в спешке покинули таверну, не ответив на поклоны ирландца, и быстро зашагали по улице.
На Бостон уже спустилась ночь, однако бомбардировка только набирала силу. Среди какофонии взрывов отчетливо слышались залпы тяжелых мортир корвета. Каждые пару минут они обрушивали на город удары, сея разрушения тут и там.
– А наши товарищи не теряют времени даром. Веселятся от души, – пыхтя от напряжения, проговорил Каменная Башка, следовавший за капитаном. – Только бы нас не угробили вместо англичан! Это мне не по нраву. Смерть от своих мне совершенно не подходит.
– Помолчи, неугомонный болтун! – зашикал на него Малыш Флокко. – Ты что, не видишь, на тебя смотрят!
– А знаешь почему?
– Потому что ты непрестанно чешешь языком.
– Ничего подобного, они завидуют!
– И чему, скажи на милость?
– Ба! Моей дородности. Каково, думаешь, им видеть такого упитанного красавца, когда Бостон голодает вот уже второй месяц?
– Твоя правда, боцман, – признал Малыш Флокко. – А что, если станут допытываться, как тебе удалось сохранить сытое брюхо?
– Скажу этим голодающим, что я искуснейший ловец кошек, так что мяса хвостатых с избытком хватает не то что для меня одного, но и для моей благоверной и пятнадцати сыновей.
– Да ты за словом в карман не полезешь!
– А то! Недаром я родился в Иль-де-Ба.
Зная, что старого морского волка ему не переговорить, Малыш Флокко почел за лучшее ускорить шаг и догнать сэра Уильяма.
Когда трое моряков подходили к Оксфорд-мэншн, горнист протрубил сигнал к смене караулов. Бросив беглый взгляд в направлении особняка, бретонец оставил товарищей и пошел прямо к зданию. Он еще издалека приметил давешнего солдата. Немец курил колоссальных размеров сигару, несомненно приобретенную на подношения боцмана.
– Так держать, сынок! – похвалил Каменная Башка, фамильярно хлопнув наемника по спине тяжелой ручищей. – Вы, немцы, люди слова.
– Фи, папаша, сомнефаться фо мне? – оскорбился солдат.
– Ну что, видел ты нынче камеристку светловолосой мисс?
– Не имел слючай, отец. Фесь тень носить свечи.
– Поди, твоим товарищам досталась сегодня славная похлебка! А ты-то у нас предпочитаешь копченые колбаски со скорпионьим вином, а, сынок?
– Oh, ja, ja, – закивал немец. – Я опошаль копщеный кольбас.
– Да, видать, и сыр тебе пришелся по нутру.
– Сыр ошень карош. Э, еще бы пифа! – Тут солдат отпрянул и с подозрением уставился на боцмана. – Отец, – вымолвил он немного погодя, – ты ошень потолстеть.
– И не говори, сынок. За ужином умял две дюжины колбасок и котел тушеной квашеной капусты, последней, что