Впрочем мы, женщины, не станем шарить с лупой под кроватью, а просто взглянем на душевой слив. Ручаюсь, что еще ни у одного обманщика не хватило ума убрать волосы именно оттуда.
– Вот видишь, я им сам пользуюсь. Мне нравится. Никто его здесь не забывал, – демонстрирует Коррадо, оголив подмышку и елозя там женским дезодорантом. И станок для бритья с розовой ручкой он тоже купил нарочно. Обалдеть. Может, у него в гардеробе и стринги женские найдутся, если пошарить хорошенько? Это хотя бы объяснит отсутствие секса между нами. Вечно я впутаюсь.
– Хочу спросить тебя кое о чем, – не удержалась я.
– О чем? – приободрился друг.
Но я передумала.
– Да ерунда, забудь.
– Нет уж, говори, – у Коррадо загорелись глаза от любопытства.
Ну что ж.
– Ты голубой? – выпалила я.
– Что значит «голубой»? – не понял он.
– Ничего, забудь.
И мы забыли.
СУПЕРМАЧО
То, что по нему все сходят с ума, я уже поняла. Он не перестает об этом говорить по поводу и без. За стенкой, к примеру, живет соседка, вполне себе замужняя синьора. Но и она положила глаз на моего бедного Коррадушку с первого дня, как только он заселился в эту квартиру. То, говорит, за солью придет, то лазанью притащит.
И вот я как-то выхожу на балкон, чтобы свои парадные трусы развесить сушиться, а соседка тоже после стирки с бельем вошкается. Тогда я, приняв позу кошки-вамп, медленно так, с чувством принялась трусам своим место искать на веревке. Соседка разок только зыркнула на мои ноги длиннющие в шортах – и все, драться через балкон не полезла.
ХОЧУ СЕМЬЮ
«Хочу семью, – с неуверенностью в голосе сказал как-то в разговоре мой жених (вроде трезвый был), – но пока не встретил женщину своей жизни». Это значило, что и я не попадаю в категорию женщин его жизни. Меня нисколько не покоробили его слова, потому что еще не забыла, как днем раньше с детским трепетом он признался мне, что всегда мечтал завести обезьянку. Ну да, чего еще не хватает тридцатидевятилетнему холостому мужчине? Конечно, обезьянки.
В стороне от нас обедала типичная итальянская семья – пара средних лет, их двое разнополых детишек лет пяти-семи и две бабули. С ними соседствовала другая компания итальянцев – две женщины, трое