Открытая позиция. Роман. Максим Лапшин

все же сильно переперчила, – говорил Анне внутренний голос. – Не стоило приплетать историю с Потрошителем. А уж про фотографии – это ты совсем зря». Но другой внутренний голосок веселился: «А как забавно вытянулось у Наполефона лицо, когда он услышал про мужа-извращенца! Да-да, Наполефон! Наполефон Бонифатьевич! Ха-ха-ха! Тебе бы стоило добавить пикантные подробности, про плетку, про кожаные трусы, про анальный стимулятор! Да так все расписать, чтобы Наполифаций блеванул прямо на диване. Или кончил. Вот была бы умора! Почему ты не показала ему синяк, тот самый от удара об угол стола в гостиной? Вот они, следы насилия мужа! Ха-ха-ха!»

      Снова вступил серьезный голос: «А вдруг он донесет в полицию? Он, может быть, уже звонит в Скотланд-Ярд. Ох уж эта мне законопослушная публика… Трус на трусе». Озорной голосок перебил: «И трусами погоняет!»

      Через час приехал Клайв. Анна вышла из душа, одетая в выцветший гостиничный халат с тюрбаном из полотенца на голове. Пропустив секретаря в номер, она снова отметила, какой он нескладный и жалкий – с перекошенными плечами, на которых даже дорогой пиджак смотрится, как на огородном пугале. Клайв молча вкатил в номер ее чемодан и положил на стол почтовый конверт с логотипом «Эксельсиора».

      – Что здесь? – спросила Анна, показывая на конверт.

      Клайв остановился у дверей.

      – Откройте и увидите.

      – Марк ничего не просил передать?

      – Только это.

      – Постойте.

      Анна подошла к столу и открыла конверт. Там были деньги, худая пачка двадцатифунтовых купюр. «Откупается, – поняла Анна. – Просит прощения за беспокойство, сожалеет, что вмешался в мои планы и все такое. Денег прислал немного, фунтов двести-триста. Снова не тянет на „платиновый“ статус. Разорвать? Кинуть клочки в лицо этому слизняку? Сказать, пусть его хозяин подавится жалкой подачкой? Стоп! В конверте двадцатки. Значит, только что сняты в банкомате. Кем? Разумеется, самим секретарем. Марк явно не называл сумму, просто распорядился передать деньги для оплаты гостиницы, на мелкие траты и так далее. Конечно, сквалыга-секретарь понял все по-своему. В ее положении глупо выбрасывать деньги. Если с Марком ничего не выгорит, каждый фунт будет на счету. Да и разорвать купюры с должным эффектом не получится. Сейчас Клайв развернется и уйдет. Он хоть и мелкая сошка, но с гонором – не станет дожидаться, пока клочки бумаги полетят ему в физиономию».