При оформлении дали анкету пространную в четыре листа, вопросы: «сумасшедший ли? думаешь о самоубийстве? слышишь ли голоса? умеешь бомбу мастерить? мечтаешь кого-нить убить? робеешь ли при виде крупных негров? раздражает ли сильный шум?»
На два вопроса я ответил утвердительно: «да, шум раздражает и крупные негры, тоже напрягают». Они пошептались между собой, позвонили куда-то и обещали посадить в «тихий» зал, где сидят в основном белые. Надо же, думаю, сервис.
К полуночи наконец оформили, в медпункт, укол против туберкулеза и отвели в «тихий» зал. Поселили в клетку с двумя зэками, один белый, другой черный. Белый жутко храпел, поспать не удалось.
Завтрак в пять утра. Все шуршат потихоньку, жуют, медленные беседы. Подсаживаюсь с подносом за стол к двум «тихим». Белые, прилично выглядящие, сравнительно приветливые, глядят на меня с любопытством, пытаются понять какая у меня статья и что за птица. Справа парнишка лет двадцати пяти, кличка – Карандаш, вылитый программист, слева – тип лет шестидесяти, Брент зовут, на запястьях бинты, на голове пластырь.
Спрашиваю Карандаша: «за что сидишь?» Он так глазки на меня поднял, посмотрел.
– «СН», – отвечает.
– «СН»?
Спрашиваю Брента: «А ты за что?»
– Тоже «СН», – отвечает и глядит на меня с любопытством.
– А что такое «СН»? – спрашиваю.
– Сексуальный насильник, – отвечает Карандаш.
– Сексуальный насильник? – оглядываю паренька… худой, ну может килограмм сорок, на него дунуть – улетит.
– Кого ж ты мог насиловать?
Он так пристыженно глаза опустил и ничего не ответил. Мол, узнаешь попозже, наберись терпения.
Спрашиваю Брента: «…а что с руками?»
– Вены резал… – отвечает. – Моя клетка напротив будки охраны, услышали когда я упал, головой об пол стукнулся, в медпункт отвезли.
– А почему вены резал?
– Мне пятьдесят пять лет, срок мой – пятьдесят… какой смысл жить… все равно убьют в тюрьме… С такой статьей долго не живут, лучше самому это сделать. Но тут следят, даже повеситься сложно. Одному парню правда удалось, художником был, конверты рисовал… его на прошлой неделе сюда перевели из Кливленда, вчера на простынях повесился. Вчера ночью.
Он показал на клетку на втором этаже.
– Вон там… видишь… комнату опечатали.
Тихо, то тихо в этом зале, но атмосфера тягости висит в воздухе, чё-то мне