В пятницу приходил адвокат. Вызвали, стою в коридоре, жду. Еще несколько черных прибыло. Гуськом по коридору… в лифт, на первый этаж, в грязную клетку, человек двенадцать, сидим. Сквозь решетку видны свободные люди за толстыми стеклами, общаются по телефону с арестантами, адвокаты с портфелями ждут своих клиентов.
А вон и Мистер Ланелл появился, спаситель мой, благодетель, так рад его видеть, почти как Иисуса Христа, только на него надежда.
Вызвали и меня в каморку, цепи сняли, потираю запястья, оглядываюсь. Мистер Ланелл раскладывает бумаги.
– Не беспокойся, тут камер нет, это конфиденциальные комнаты для адвокатов. Можешь мне всё рассказывать… «всё как есть».
А другие зэки советуют: «ни в коем случае никому ничего не рассказывай, даже адвокату, он ведь назначен государством, он на них работает. Чем больше говоришь, тем выше срок». А мне хочется делиться, доказывать, что я не тот за кого они меня принимают… Как же так? Еду себе по хайвэю, по самой свободной стране, и вдруг… остановка, обыск, арест, в тюрьму, все отобрали, пятнадцать лет сулят.
– 8 —
В клетке то холодно то жарко: наверху в стене отдушина, из которой попеременно дует холодный и горячий воздух… температура снижается градусов до десяти, затем подымается до тридцати… и так каждый час. Я сплю на пластиковом матрасе со встроенной подушкой – возвышение такое в изголовье от которого шею ломит. Скрючиваюсь на оставшиеся метр или полтора, пробую спать. Покрывало – тонкий плед.
Сосед – Джефф, домашний насильник и христианин, храпит как трактор буксующий в грязи… с захлебами, с переливами, что-то бормочет во сне. Он получает кое-какие денежки от своей подруги (от той, которую с лестницы спустил) и позволяет себе вкусности типа порошковых сладких напитков и китайской лапши. Пакетик с напитком всегда стоит рядом, он из него ночью отхлебывает, затем в туалет ползет, унитаз шумит как реактивный самолет.
Воду я пью из крана, порошковые напитки не идут.