– Вас это не устраивает, миледи? – не поняла та.
– В родном графстве я не имела удовольствия лицезреть вокруг столько разных людей. Всех слуг в родном имении я знала по именам. Запомнить же всех вас не представляется возможным.
Я взяла долгую паузу и съела еще кусочек омлета, наслаждаясь напряжением, возникшим среди собравшихся.
Эрта терпеливо ждала продолжения.
– Я бы хотела, чтобы отныне каждый из слуг, служанок, лакеев, грумов, кучеров, лекарей – не важно – прикреплял к одежде табличку со своим именем.
– Боюсь, без согласования… – попыталась отпереться женщина, но я холодно перебила:
– Это не просьба, это приказ герцогини. И если вам нужно мнимое согласование, можете заглянуть к управляющему и посмотреть на официальную бумагу.
Эрта поняла, что отнекиваться бессмысленно.
Гордо подняв голову, спросила:
– Еще что-нибудь, миледи?
– Да. Будьте добры вызвать кучера. Я отправляюсь в город.
Про возможность увидеть официальную бумагу я немного приврала. Мне свои-то деньги, обещанные мужем, пришлось выгрызать зубами.
Управляющий – высокий тощий мужчина, постоянно работающий с финансами, оказался дотошным и крайне пытливым. Несмотря на свое обещание, герцог нужные бумаги так и не подписал. Около получаса мне пришлось объяснять ситуацию, требовать и призывать мужчину смилостивиться. Но тот придрался к моей просьбе и заявил, что в образовательных школах обычно берут годовую оплату, а не подневную.
Такой пурги я давно не плела. Даже сама не помню, что уж там понаговорила про директора, языки, дополнительный кружок, важность знаний… но свои деньги все же получила. Заодно и расписку, по которой беспрепятственно могла пересечь границу графства. Официально границы уже не должно было существовать, но на всякий случай следовало перестраховаться.
Путь до Буклона занял три часа.
За это время я успела окончательно разочароваться в собственном будущем.
Мысли о герцоге и его любовнице лезли в голову, как бы я ни старалась от них отмахнуться.
Ричард Бёме старше меня на восемь лет. И если мне о вынужденном браке сообщили, как только я научилась говорить, то ему было, наверное, года четыре, когда наши отцы заключили договор. Тем не менее у Ричарда имелось достаточно времени, чтобы смириться.
Я всегда являлась хорошей ученицей, быстро обучилась манерам, никогда не возникала не по делу, всегда старалась избегать любых контактов с мужчинами на балах, не считая, конечно, первого танца. Я готовила себя к браку. У меня прекрасное образование. Я могу быть терпимой, внимательной, милой, кокетливой, настойчивой. Какой угодно.
Но я не привыкла быть ненужной.
Мысль о браке преследовала меня с самого рождения. Вот только у Ричарда все произошло наоборот. Он, видимо, считал меня обузой. Той, кто мешает ему жить. Меня ему навязали, и он отчаянно пытался этому сопротивляться.
Наверное, именно