Серый Суслик велел ждать полчаса, а потом скакать прочь, громко крича и часто оборачиваясь. Редкостно глупое задание. Если бы Два Воробья был не орком, а человеком, он, наверное, не стал бы его выполнять, потому что оно глупое. Но он орк, а орки выполняют приказы, не рассуждая. Редко – редко добрый господин позволяет орку рассуждать, но для этого орк должен или быть полубоссом, или владеть каким-нибудь особым навыком, например быть первым разведчиком стада. Возможно, Два Воробья в будущем тоже станет первым разведчиком, и тогда…
Мысль мальчика оборвалась на середине. Он вдруг понял, что видит что-то необычное и, кажется, опасное, но никак не может понять, что именно видит. Что-то не так, но… Вот оно! С юго – западной стороны высокая трава шевелится не в такт порывам ветра… И с северо – западной стороны тоже… Как будто кто-то незаметно подбирается к одинокому всаднику… Как будто?!
– Эльфы!! – заорал Два Воробья во всю глотку, ударил пятками в лошадиные бока и дернул повод, разворачивая лошадь.
Та заржала, поднялась на дыбы, в воздухе что-то свистнуло, и в следующее мгновение лошадь рванула с места в галоп. К счастью, она мчалась в правильном направлении – на восток.
Слева в траве что-то зашевелилось, Два Воробья посмотрел туда и впервые в жизни увидел эльфа. Высокий, стройный, светловолосый, пучеглазый и лопоухий, он был одет в черную кожаную безрукавку, его красная рука раскручивала пращу. Вот она закончила последний оборот, камень отправился в полет, Два Воробья понял, что бросок точен, попрощался с жизнью…
Бросок был неточен, камень ударил в подпругу, разминувшись с ногой мальчика на считаные миллиметры. Удар камня не причинил вреда ни лошади, ни наезднику. Наоборот, он принес пользу – лошадь помчалась еще быстрее, хотя секунду назад казалось, что быстрее уже некуда. Два Воробья пригнулся, не для того, чтобы затруднить стрелку попадание, а просто чтобы удержаться в седле. Мальчик что-то кричал, сам не понимая, что именно он кричит. Каждую секунду он ожидал, что сзади загрохочет гранатомет или что под копытами лошади разорвется мина и прервет эту бешеную скачку. Он не знал, что такое гранатомет и что такое мина, он знал только одно – это очень страшно и безусловно смертельно.
Но Никс была милостива и благосклонна. Эльфы не стали применять тяжелое оружие. Два Воробья вырвался из эльфийской западни невредимым.
Он вспомнил, что Серый Суслик велел ему часто оборачиваться, и обернулся. Он не увидел ничего, кроме голой степи и трех черных рощ, в памяти всплыло древнее слово, которым добрый господин Роджер Стентон называл черные рощи, – аборигенная растительность. Эльфов не было видно, можно подумать, что их там и не было, а ужасная пучеглазая морда просто привиделась испуганному мальчику.
Нет, не могла она привидеться! Поганая эльфийская харя так и стояла перед глазами мальчика, и неважно было, куда и на что он смотрел. С самого детства Два Воробья знал, что эльфов называют пучеглазыми, но он никогда не думал, что они настолько пучеглазы.