Его забрали первым.
Потом стали забирать одного за другим, иногда быстро, иногда с промежутком в полчаса. Из зала суда никто не возвращался.
– Пивка бы, – мечтательно сказал голый до пояса, с круглым животом бородач, сидевший неподалеку от Варана. – Не дадут ведь. На последних просьбах, сволочи, экономят. Повисну до рассвета, парень, и ты повиснешь… А пивка бы хоть глоточек. Напоследок.
Варан отвернулся.
Бородача забрали предпоследним, и Варан остался в пещере один. Тряпки, игральные кости, осколки раковин с выцарапанными на них голыми красавицами, рассыпанный по полу табак – весь скарб, брошенный за ненадобностью, остался лежать на камнях, напоминая о тех, кто недавно был жив и еще не мертв, но застыл на пороге на несколько часов – до рассвета…
– Эй, – крикнул стражник от двери. – Парень! Иди…
И Варан пошел.
Чиновник сидел за низким столом, колченогим – но, несомненно, деревянным. Чиновник выглядел утомленным; глаза его воспалились и нехорошо блестели. Свечи в канделябрах сгорели больше чем наполовину.
– Разбой? – спросил устало.
Варан молчал.
– Имя, – сказал чиновник, раздражаясь.
– Варан…
Чиновник мельком просмотрел разложенные на столе раковины. Выбрал одну; надел очки – не темные, как у поддонков, но со светлыми стеклянными линзами. Сморщился, разбирая чужие, по-видимому, записи.
– Шуу что такое, – сказал, внезапно забыв об усталости. – Нет, это Шуу что такое!
И обернулся к стражнику в дверях, да так резко, что едва не сбросил на пол канделябр:
– Позови Слизняка, быстро!
– Его честь в такое время спит, – неуверенно предположил стражник.
– Подними его! – повысил голос чиновник. – Что он думает – с этим делом можно ждать до рассвета?!
До рассвета, подумал Варан, и у него ослабели колени.
«Сим довожу до сведения его светлости Князя Круглоклыкского, что пятьдесят второго дня сезона триста пятнадцатого от воздвижения Империи незнатный горни Тырк, состоящий в цехе ювелиров острова Круглый Клык, получил сто реалов одной купюрой в уплату за ожерелье о пяти синих и пяти белых камнях, причем платеж сей был произведен неким поддонком, обывателем того же Круглого Клыка. Спустя час пятнадцать минут после свершения сделки ювелир, желая совершить некоторые мелкие выплаты, снес купюру на обмен в Денежный Дом. Служащий Дома, незнатный горни Ребрик, ввиду большого опыта заподозрив неладное, поспешил предъявить купюру на проверку господину Императорскому магу Круглоклыкскому. Господин Императорский маг письменно засвидетельствовал, что купюра в сто реалов – фальшивая, изготовлена с отменным искусством и на простой глаз неотличима от настоящей, а стало быть, представляет угрозу для всех честных торговцев Круглого Клыка и подрывает благополучие Империи, о чем он, господин