Тем не менее правда, что многие французы ехали в Россию в надежде заработать денег и в 1830-е, и в 1840-е годы. Автор книги о надзоре за иностранцами в первой половине XIX века А. В. Тихонова называет французов, наряду с подданными Пруссии и Великобритании, лидерами по числу приехавших в Россию в конце 1830-х – начале 1840-х годов. Приезжали люди самых разных профессий: инженеры (несмотря на цитированный выше брезгливый отказ императора) и востоковеды, актрисы и гувернантки, театральные машинисты и зубные врачи, пирожники и механики, художники и музыканты, коммивояжеры и слуги. Конечно, успех ждал не всех приехавших. В интересах неудачников в 1820 году была даже создана Французская благотворительная ассоциация Санкт-Петербурга, которая предоставляла французам, потерявшим работу в России, средства для возвращения на родину; ее создатели специально предупреждали, что готовы помогать людям больным, не способным самостоятельно заработать на пропитание, но не тем, кто явился в Россию, легкомысленно поверив соблазнительным рассказам о возможности преуспеть здесь в самое короткое время. Однако эти предупреждения не приносили желаемого результата, и двадцать лет спустя, в 1842 году, руководители ассоциации по-прежнему жаловались на обилие французов, приехавших в Россию, но не нашедших здесь работы. Однако немало было и таких французов, которые работу находили.
Выше много говорилось о той дурной репутации, какую имели французы в глазах Николая I и его приближенных. Однако присутствие в России «полезных» французов заставляет скорректировать картину полного неприятия и отвержения. «Полезные» французы отнюдь не считались опасными смутьянами (хотя такую возможность власти неизменно подразумевали); они не только спокойно трудились в России, но порой даже просили российского подданства и довольно легко его получали (разумеется, в том случае, если речь шла не о католическом священнике). Вот, например, короткая история дантиста Жоли. 29 октября 1831 года московский гражданский губернатор Николай Андреевич Небольсин сообщил Бенкендорфу, что
французский подданный, зубной врач Карл Жоли, представя в Московское губернское правление аттестат на звание лекаря, просит о приведении его к присяге в подданство России и о выдаче надлежащего о том свидетельства.
Небольсин уточнил:
Представляя при сем означенный аттестат, я имею честь испрашивать разрешения Вашего Высокопревосходительства о приведении к присяге Карла Жоли на верность подданства Российскому престолу. При чем нужным считаю присовокупить, что Карл Жоли родился во Франции в городе Месс и в Россию приехал в 1825 году, образа жизни и поведения хорошего, а занятия его состоят в лечении зубной боли.
8 ноября 1831 года из III Отделения был подан императору «всеподданнейший доклад о принятии в вечное подданство России французского подданного зубного врача Шарля Жоли», и через 10 дней Бенкендорф известил Небольсина о Высочайшем соизволении Его Императорского Величества на то, чтобы Жоли был