– Время, – пожилая женщина оторвалась от созерцания воды и вмешалась в беседу, – как же оно иллюзорно! Мне помниться, в вашем возрасте казалось, что впереди вечность. Целая жизнь, полная событий, свершений, радости. И вот теперь, с вышины прожитых десятилетий, мне чудиться, что стоило моргнуть глазом, и время убежало сквозь пальцы, как вода, зачерпнутая в ладони. Вместе с ней сквозь пальцы убежала и жизнь.
– Конечно, конечно, – ответил старик Сергею, – прекрасно вас понимаю. Мои сверстники любят осуждать молодежь за их некую поспешность. Однако я тоже, когда-то был подающим большие надежды инженером Советской страны, и моя жизнь тоже была полна забот и скорости. Всегда немного торопился жить, хоть головой и понимал всю глупость, абсурдность этой гонки, – старик доверительно прикоснулся к плечу Сергея, слегка придерживая его порыв встать, – позвольте, отниму у вас еще минуту, дорогой юноша. Примите в дар эти часы, как память о нашей встрече и как напоминание, что время жизни конечно. Вас не обидит подобный дар?
– Но, эти часы дороги вам! Я не могу принять их! – Сергей замотал головой, отрицая предложенный подарок.
Старик тепло улыбнулся, от чего в уголках рта собралась целая сетка морщин, и безапелляционно сняв часы с руки, протянул Сергею массивный циферблат.
– Знаете ли, дорогой Сереженька, дорогая Мария Викторовна права. Я чересчур привязан к этой вещи. Может быть, именно вы и будете являться тем символичным шкафом, в который я вложу предмет для большей сохранности. Берите, берите, – настаивал он, не убирая протянутой руки.
Все еще пребывая в нерешительности, Велесов протянул руку в ответ. Холодный металл и кожаный ремешок увесисто коснулись поверхности его ладони.
Монументальные часы, дорогие, раритетные: строгий, черный циферблат. Справа от центра маленькое белое окошко, показывающее текущую дату – 15 июля. Стрелки, под слегка треснувшим стеклом, застыли на хорошо знакомой отметке пять пятьдесят пять. Большое колесо взвода было отшлифовано до блеска от частого взведения, но все же содержало в ребристых углублениях следы золотого напыления. Ремешок выцвел и местами был изрядно пошарпан.
Невольно, Сергей покрутил стрелки часов, коснувшись регулятора, переместив их на двенадцать часов вперед, проверяя работоспособность прочих механизмов и обдумывая можно ли привести часы в исправное состояние. Стрелки описали полный круг на циферблате и замерли будто бы в ожидании чего-то. Вспышкой накатила легкая слабость и помутнение сознания.
Слегка поразмышляв, Сергей еще немного покрутил регулятор, повторно ощутив легкое головокружение,