– Нет, что вы, подходите, пожалуйста, я всегда рад новым знакомствам, – соврал Велесов, по своей скрытой натуре тяжело подпуская к себе новых людей. Но сейчас он чувствовал нутром, что это может быть приятым исключением из общего правила.
Пожилая пара широко заулыбалась и тут же направилась по направлению к столику. Уже подходя, седовласый мужчина продолжил:
– Надо сказать, дорогой юноша, нынче редко встретишь даже простого ответа на заданный вопрос. Не хочу быть предсказуемым в своих суждениях, но у нынешнего поколения, совершенно престранные суждения о беседе. Зачастую, они и друг другу то вообще ничего не отвечают, сидя в телефонах и игнорируя друзей. Бестактность… бестактность…
Выговорившись, он подошел очень близко к Велесову, и невесомо облокотившись о стол, буквально перепорхнул через его столешницу ловко присев на середину широкой скамьи, оказавшись с левого бока от Сергея.
Пожилая женщина, недовольно сморщив нос на молодецкую выходку мужа, подобрав подолы длинного сарафана, больше напоминавшего старинное платье, грациозно села рядом с мужем, приняв четкую, выхоленную позу и показав настоящую, аристократическую осанку, кротко представилась:
– Марина Викторовна, но для вас можно просто Марина, – перегнувшись через спину мужа, она протянула морщинистую, небольшую руку, – о, просто пожмите, – мелодично хихикнула она, увидев, как Сергей неумело дернулся ее поцеловать, – Моего мужа зовут Виктор. Он как всегда молодиться и хорохорится, вместо того чтобы соответствовать своему положению и статусу, поэтому иногда забывает представиться.
Назвавшись в ответ по имени, Сергей осторожно пожал протянутую руку, отметив про себя ее мягкость, невесомость и приятный холодок.
Он стал незаметно рассматривать старую пару, которая тихо, будто-бы боясь нарушить магию данного места, наблюдала, как лабрадор лакает воду, распугивая водомерок.
Выглядели они так, словно сошли с Советских, рисованных плакатов о счастливом будущем, пятидесятых годов. Из-за своего положения на лавке Велесову более удобно было разглядеть сидящего рядом мужчину.
Клетчатый пиджак коричневого оттенка, явно добротно и надежно пошитый, из кармана которого уголком вверх торчал белый носовой платок. Такие же клетчатые, чуть коротковатые брюки, обнажавшие серые носки, которые утопали в надежных и прочных коричневых ботинках.
Натянувшаяся на широкой спине ткань пиджака обнажала мощные, натруженные запястья, на одном из которых просматривался треснувший циферблат допотопных «командирских» часов.
Схожие часы, в последний раз, Сергей видел у своего деда еще в далеком детстве: его всегда привлекала их массивность, загадочность, легкое тиканье стрелок, делавшее в глазах ребенка дедушку легендарной личностью, озаряя его образ представлениями о великих