из ливерпульской гавани
всегда по четвергам
суда уходят в плавание
к бразильским берегам,
причём
токмо «Дон» и «Магдалина»
быстроходные суда,
аки в год отца кончины
ходят по морю туда. – Зачем Вы мне, виконт, сей секрет рассказали?! – граф Гамильтон испужался. – Ведь знание секретов государственных несёт печаль и долголетию не способствует! – Сие уже не секрет, ибо недавно Карл Второй ввиду истечения срока давности назвал сию «терра инкогнита», то бишь землю неизвестную. Оказалось, что сие не Бразилия вовсе, а страна, удалённая от нея! Но дабы сон Ваш, мистер Гамильтон, спокоен был, название страны той ныне не секретной называть не буду… Миссию свою сверхсекретную Роберт Гриффит блестяще выполнил, о чём сам король сказал… в речи похоронной! – Так значит, он мёртвым прибыл?! – Гамильтон воскликнул.
– Полумёртвым! Пред самым отплытием в дорогу обратную подхватил он (на сей раз уже в Бразилии) болезнь тропическую, современной науке неведомую. Пока из гавани ливерпульской во дворец королевский довезли его, усопшим на девяносто пять процентов стал. Выслушал Карл Второй отчёт о работе проделанной, изучил документы привезённые и столь возрадовался, что огласил указ о присвоении барону Роберту Гриффиту звания виконта с дарованием поместия немалого. Указ сей прослушав, возрадовался отец не менее, нежели Его Величество, ибо деньги, Кромвелем подаренные уже к концу подходили. Сие известно мне от матери, а той от короля самогО во время похорон с нею побеседовавшего… Но того более обрадовался отец мой умирающий, когда пришла в больницу к нему супруга любимая с дитём почти годовалым. А часа чрез три опосля оказания милости монаршей (аки и во случае Джорджа Гриффита-старшего с Кромвелем) облагодетельствованный преставился. – Но Оливер Кромвель был не монархом, а лордом-протектором, – возразил Гамильтон. – Всё сие было бы смешно,
когда бы ни было так… глупо!
– возразил на возражение Джордж Гриффит-младший. – Карл Второй сам заявил однажды самокритично пассии своей, что «во времена Кромвеля на престоле был король, а ныне – бабник!» … Сильно опечалилась бывшая баронесса, а ныне виконтесса Мелани Гриффит, любимого мужа потерявшая. Брат ея Мэтью Хогарт тоже опечалился, но не столь сильно, ибо опосля смерти зятя своего (и в результате оной) перешёл он автоматически из четвёрки сильнейших игроков аглицких во тройку их же. – Ну что ж, человек младой!