Поэтому очень часто причина просто выносится за рамки социума. Сегодня, как правило, источник восточного революционизма усматривается в «руке Вашингтона». Этим нередко объясняют и развал СССР, и, особенно, последний революционный подъем в Северной Африке и на Ближнем Востоке.
Принятие же концепции «колониального общества» предполагает, на наш взгляд, возврат к «традиционному обществу». Мы видели, что именно к данному понятию все больше обращаются исследователи, пытаясь анализировать процессы в развивающихся государствах, включая Россию. Считая, что именно здесь лежит «точка опоры», социологи/политологи в своих теоретических конструкциях пользуются отрывочными, порой случайными, порой устаревшими сведениями о них (как правило, из работ Э. Дюркгейма или Л. Моргана). Это и понятно, так как «традиционное общество» никогда не входило в сферу их интересов. В антропологии также не создано общей теории «традиционного общества», которая бы вскрывала его динамическую структуру, определяла его эволюционные интенции. В результате выводы делаются опять же в рамках все той же теории модернизации.
Вместе с тем богатые этнографические материалы, собранные антропологами в XX в., дают основания полагать, что традиционное общество в Африке содержало фундаментальные противоречия, которые уравновешивались традицией, находясь, таким образом, в состоянии динамического равновесия. При столкновении же с Западом это равновесие было разрушено – и оно пришло в движение. Динамика колониального общества, таким образом, во многом определялась заложенными в структуре традиционного общества противоречиями, а не противоречиями между «традицией» и «модерном».
В частности, истоки современного восточного революционизма можно объяснить социально-возрастным конфликтом, заложенным в традиционном обществе. На африканских материалах доколониального периода видно, что если старшие вопреки традиции пытались продлить свое привилегированное положение и тем самым затормозить социальный рост молодежи, то и там это приводило к «революциям» (Altricham 104-106). В колониальный же период под воздействием западной культуры социально-возрастной конфликт трансформируется в конфликт между интеллигенцией и властью, разрешение которого приводит к национально-освободительным революциям (Бочаров 2001: 39-88).
После деколонизации этот конфликт переместился в сферу властной