После завтрака Лил принимала таблетки и шла в Ясли с бутылочкой жидкости для чистки стекол. Темно-зеленые стены и пол мыли уборщицы, но стекла она протирала сама. Иногда ей помогала я, порой – близнецы. Но чаще всего Лил справлялась сама. Она быстро, но тщательно протирала все стеклянные витрины в лабиринте, однако это была не основная причина ее ежедневных походов в Ясли. Лил приходила туда, чтобы проведать «детишек», как она их называла. В банках хранились неудачи Ала.
– И мои тоже, – всегда добавляла Лил.
Она брызгала на банки жидкостью для мытья стекол и чистила их до блеска. И пока Лил протирала банки, она что-то тихонечко говорила: то ли созданиям, плавающим за стеклом, то ли неким мысленным образам у себя в голове. Она вспоминала названия таблеток, которые Ал предписывал ей на беременность каждым из них, и обстоятельства их рождения.
Четверо ее детей родились мертвыми: Клиффорд, Мэйпл, Янус и Кулачок.
– Мы всем сообщаем, что наш первенец – Арти, но фактически первым был Янус, – говорила Лил, вглядываясь в прозрачную жидкость, наполнявшую банку, в которой плавала крошечная съежившаяся фигурка.
Янус всегда был моим любимцем. Его маленькую головку покрывал черный кудрявый пушок, а спящее личико было невероятно милым. Его вторая голова на коротенькой шее вырастала из копчика – такая же круглая и симпатичная, с таким же черным пушком. Задний братик щурился в непрестанном удивлении на крошечные ягодицы у себя под носом. Меня завораживали четыре малюсеньких глаза с густыми ресничками, и я задавалась вопросом: как бы эти двое ладили между собой, если бы Янус выжил? Тоже цапались бы постоянно, как Элли и Ифи? Они не могли бы увидеть друг друга, разве что стоя боком к зеркалу. Возможно, верхняя голова стала бы главной и вечно шпыняла бы заднего братца.
Больше всех Лил носилась с Мэйпл, напоминавшей большую всклокоченную губку. У Мэйпл было два глаза, но совершенно разных. Лил утверждала, что у Мэйпл нет костей. Они с Алом решили, что это девочка, потому что не смогли найти пенис. Лил точно так же вздыхала и причитала над Клиффордом. Тот походил на высокий противень, наполненный вывернутыми наружу внутренностями, с прикрепленной к нему обезьяньей головой. Мы с близнецами так его и называли: Противень, – когда мамы не было рядом.
Кулачок родился недоношенным, однако было понятно, почему ему дали такое имя.
– Я носила его пять месяцев, – сообщила Лил, и это было ее оправдание в том, что она проводила чуть меньше времени у его банки.
Эппл и Леона немного пожили на свете и умерли вне материнской утробы. Эппл была крупной, но абсолютно безмозглой. Она напоминала тибетского херувимчика. Ее жесткие черные волосы начинали