То были чудесные дни. Ролло был внимателен к ней и вел себя сдержанно-вежливо. Он учил ее охотиться с соколом, они много ездили верхом, ели в придорожных харчевнях, останавливались в небольших укрепленных селениях, построенных еще в прошлом столетии, но обновленных и обнесенных частоколом уже при Ролло. Конунг не переставал удивлять Эмму. Иногда он вновь превращался во властного и неприступного вельможу, надменного правителя, перед которым даже его соотечественники торопливо склоняли головы, а франкские поселяне скидывали колпаки, спеша поцеловать стремя. И он же мог просидеть за кружкой браги с теми же крестьянами в трактире, толкуя о простых, как земля, вещах, выслушивая их жалобы и не забывая похвалить местную стряпню.
Когда они ехали мимо полей, где зеленели обильные всходы, Ролло удовлетворенно улыбался, а если им попадались пустоши, поросшие вереском и бурьяном, хмурился, но спустя миг уже принимался строить планы: где найти безопасное место, чтобы расположить новое селение и укрепить его. Земля здесь плодородная и сможет прокормить много его подданных. Он не станет возражать против строительства храмов. Если христиане не могут обойтись без своих долгополых жрецов – так тому и быть. Речь заходила и об осушении болот, и о починке старых дорог, и о том, что следовало бы отказаться от тяжелых и неповоротливых волов в качестве рабочего скота, так как уже придумано новое упряжное приспособление – хомут, который позволяет использовать на пашне лошадь, не давая ей надрываться на грудном ремне.
Эмма теперь понимала, что Ролло не просто хвастался, когда говорил ей, что может быть хорошим правителем. Об этом свидетельствовали его владения. Прежние представления о Нормандии как о земле, находящейся в полном запустении, ушли в прошлое. Она повсюду видела неторопливо ведущих борозду крестьян; монахов, отстраивающих разрушенную часовню и не бросающих работу при виде приближающихся вооруженных норманнов; пастухов, которым и в голову не приходило угонять от викингов свои стада в болота или в лес. Мельницы работали, у дорог среди старых развалин цвели сливовые деревья. Присутствие в этих местах норманна в рогатом шлеме стало теперь символом прочности бытия, и крестьяне-франки охотно селились рядом со старыми каролингскими крепостями, поднятыми из руин завоевателями с Севера. Теперь они служили новым поселенцам защитой от набегов франкских феодалов, которые и между собой враждовали, и не прочь были поживиться во владениях северных соседей.
Язычники-ярлы тоже иной раз сталкивались между собой, оспаривая новые владения. Однако власть Ролло в Нормандии была достаточно сильна, чтобы держать их в повиновении. К тому же в таких случаях он действовал довольно жестко, и виселицы у въезда в любое поселение никогда не пустовали – законы северного вождя были суровыми.
– О Ру! – вопили те, кто требовал справедливости от своего правителя, выбегая к дороге,