– Более того, – говорил он, – я просто не позволю тебе остаться тут. Ты мне ещё нужен.
И он вышвырнул меня прочь. Я слепо повиновался ему. Я оказался на улице. Был рассвет. Чёрная фигура исчезла. Всё пространство занимала белая.
– Уйди, – умоляюще протянул я.
– Нет, теперь мы вместе навсегда.
– Нет.
– Навсегда
– Нет!
Белая фигура отстранилась, оглушающее засмеялась и исчезла. Появилась чёрная и сказала мне:
– Ты ошибся, позволив ему руководить тобой.
– Что мне оставалось делать?! Я даже этого не заметил.
– Ты потерял себя.
– Но где мне найти себя вновь?
– Во тьме. Только там. Ты знаешь, что такое настоящая тьма? Это когда свету, даже самому яркому, просто не от чего отбиться в безграничной пустоте.
Она исчезла.
Я проснулся.
Интермедия Первая
Ewige Trennung von Grenzen.
Я лежу на кровати и ко мне приходит понимание простой, но важной истины. Я всегда был здесь и не вставал. Никого из моих знакомых не существует. Это всё наваждения. Призраки. Их нет – и это хорошо…
Этот день был ужасен. Я проснулся и почувствовал, что лучше, умру, чем встану с кровати. Но смерть – это слишком легко. Школа – вот идеальная пытка для свободного и чистого разума. И в десять раз сложнее там работать, нежели учиться. Был бы шанс – ушел. И открыл бы бутылку самого лучшего портвейна, что лежал в шкафу. Но всё время мучился тем, что человеку в любое время его жизни просто необходимо куда-нибудь ходить. А мне пойти некуда. История никому не нужна. Чёрная работа – и той нет. Физический труд намного важнее умственного. И куда полезнее. К тому же, только учителя могли беспрепятственно попасть в библиотеку. Остальные должны были пройти море инстанций и встретиться с подводным монстром бюрократии. Да и кому это нужно? Купить книги нигде было нельзя. А о том, чтобы получать их бесплатно в виде голограмм или электронных файлов и речи быть не может. Только чернила. Только бумага. Только жизни – или ничего! Несмотря даже на то, что это не стоило тех мучений. И на то, что времени почитать практически никогда не было. Разве что – на ходу или стоя, в ожидании чего-то. Какого-то чуда, которого я жду уже сорок лет – всю жизнь, – а оно не приходит. Хорошо, что хоть сей галлюциноген разбавляет реальность.