Симона смотрит на Дерию, и вид у нее очень озабоченный. Большие участливые глаза придают ей печальный вид, словно ей действительно не все равно. Дерии хочется отвернуться, она чувствует, как в ее душе вырастает стена, а из бойниц уже готовы вылететь слова в свою защиту. Вместе с тем ей становится жалко, что Симона из-за нее чувствует себя несчастной. По крайней мере хоть немного, потому что Симона на самом деле далеко не такая несчастная. Но не из-за нее. Все это – только фасад.
– Ты уже почти год у нас, Дерия, но до сих пор я знаю о тебе не больше того, что могу видеть. То, что у тебя хороший стиль, что ты любишь красивую обувь, – но все это на поверхности. У меня такое чувство, что ты себя чувствуешь пятым колесом в телеге, и я бы с удовольствием все это изменила, но я просто не знаю как.
Дерия продолжает полировать бокал, хотя он уже давно безукоризненно блестит:
– Я просто такая, немного сдержанная. Разве это плохо?
– Но ты ведь сама от этого несчастлива, – возражает Симона.
Это констатация факта, а не вопрос. В голове Дерии упрямство снимает оружие с предохранителя и хочет выстрелить чем-то острым в ответ. Она с трудом берет себя в руки и даже не знает почему. Потому что Симона хочет как лучше? Потому что она, может быть, права?
В конце концов она преодолевает себя и заставляет себя улыбнуться, отчего становится больно:
– Просто невозможно сразу изменить свои взгляды.
– Но ты могла бы хотя бы попытаться и чуть-чуть приоткрыться.
– Ну ладно, – говорит Дерия и в тот же момент решает уволиться. – Что ты хочешь знать обо мне?
– Давай начнем с того, что ты мне расскажешь, где купила свою прекрасную сумочку.
Сумочка была подарком. Роберт когда-то привез ей сумочку из Парижа, а теперь, когда Симона упоминает эту сумку, Дерии приходит на ум, насколько не к месту она продолжает носить ее. Она никогда об этом не задумывалась.
– Она правда тебе нравится? Хочешь, она будет твоей? Я тебе ее подарю.
Маленькая морщина образуется между бровями Симоны.
– Собственно… я просто хотела непринужденно побеседовать с тобой.
Дерия кивает. Естественно. Она все еще полирует бокал и не решается отставить его в сторону, потому что ее руки внезапно начинают дрожать. Симоне не нравится сумка, может быть, она считает ее ужасной. Ее просто захотелось поболтать о разных неважных вещах.
Значит, Дерия еще раз выставила себя на посмешище и доказала, насколько она не способна к общению, насколько ее утомляет повседневность. Ей точно придется уволиться.
После такого решения она чувствует себя лучше. Симона может думать о ней все, что хочет, но скоро ей больше не придется стоять напротив нее, уже совсем скоро.
– Извини, – опять фальшивая улыбка. – Мой бывший муж купил мне эту сумку. Он привез ее из Франции, как мне кажется. Я бы спросила его, но мы недавно развелись, и контакт с ним…затруднен.
– Ой! Как неловко с моей стороны. Извини.
Достойно восхищения то, как считает Симона,