– Он может охранять вход, – сказала Инэвера и, качая бедрами, профланировала к подушкам в дальнем конце покоев.
Аббан никогда не дерзал пожирать ее взглядом, но Дамаджах задалась вопросом: не передумал ли он сейчас, когда не стало Ахмана? Этим можно было бы воспользоваться. Она оглянулась через плечо, но Аббан не смотрел на нее. Он быстрыми жестами подал несколько знаков гиганту, который с бесшумной грацией, не совпадавшей с огромным ростом, встал у двери.
Аббан прохромал вперед и осторожно опустился на подушки напротив Инэверы. Он сохранил приветливую улыбку, но быстрый взгляд на телохранителя выдал его страхи. Он знал, что Инэвера может убить его гораздо быстрее, чем великан пересечет помещение, а ударить Дамаджах побоится даже Глухой. Она могла убить и ха’шарума – сотней способов, не последним из которых стал бы поданный пальцами сигнал ее где-то таившимся собственным телохранительницам Ашии, Миче и Джарвах.
Между ними стоял серебряный чайный сервиз, и от чайника еще шел пар. По ее кивку хаффит разлил и подал чай.
– Своим призывом ты оказала мне честь, Дамаджах. – Аббан уселся на место со своей чашкой. – Могу я узнать причину?
– Хочу предложить тебе защиту, конечно, – ответила Инэвера.
Аббан принял искренне удивленный вид, хотя, разумеется, притворялся.
– С каких пор Дамаджах столь ценит жалкого, бесславного Аббана?
– Тебя ценит мой муж, – сказала Инэвера, – и он разгневается, если по возвращении обнаружит, что ты мертв. С твоей стороны будет мудро принять мою помощь. Кости говорят, что без нее твоя жизнь продлится поистине недолго. Мои сыновья ненавидят тебя даже сильнее, чем дамаджи, а это очень серьезно. И не надейся, что Хасик забыл, кто лишил его мужского достоинства.
Инэвера рассчитывала напугать хаффита. Она уже видела его трусость перед лицом опасности. Но здесь был стол переговоров, и Аббан это знал.
«У Аббана сердце труса, – сказал ей однажды Ахман, – но есть в нем сталь, чтобы утереть нос шаруму, когда начинается торг».
Аббан улыбнулся и кивнул:
– Это так, Дамаджах. Но твое положение не менее ужасно. Как долго дамаджи позволят тебе восседать на высоте семи ступеней без мужа? Женщина, сидящая выше их, – оскорбление, которое они всегда выносили с трудом.
Инэвера скрипнула зубами. Когда в последний раз с ней смел так разговаривать кто-либо помимо мужа? И говорил это хаффит. Ей захотелось сломать нахалу вторую ногу.
Но при всей наглости слова его были справедливы, а потому Инэвера позволила им пролететь над нею ветром.
– Тем больше оснований для нашего союза, – сказала она. – Мы должны прийти к доверию, как наказал Ахман, иначе оба вскоре отправимся одиноким путем.
– Чего ты просишь? – спросил Аббан.
– Ты будешь подчиняться мне, как подчинялся мужу, – ответила Инэвера. – Приносить мне свои расчеты и планы до того, как представить их совету дамаджи.
– А в ответ? – вскинул брови Аббан.
Инэвера