Леонтий улыбнулся, плотнее закутавшись в пелерину.
– Здесь, за твоей дверью, стоит палатин Эврар Меченый. Кому, как не ему, приближенному Эда, дать тебе совет, где может пребывать дочь его бывшего хозяина.
К сожалению, оказалось, что Эврару известно не так уж много. Да, он помнил принцессу еще рыжеволосой девчушкой. Покойница Теодорада тоже была рыжей, и дочь пошла в нее. Но как ни морщил Эврар лоб, он не мог припомнить, как сложилась судьба девочки после смерти родителей. Однако именно он посоветовал Ренье разузнать обо всем у одной из придворных дам, прибывших из Франкии, – той, которую прозвали Автгуда Сплетница. Она помнила все сплетни и тайны двора, хорошо знала родословную Каролингов, вплоть до побочных отпрысков, прижитых с простолюдинками. Она-то уж наверняка наведет Ренье на след Эммы. Правда, добавил мелит, сделать это будет нелегко. Автгуда – важная персона, к ней просто так не подступишься, и расспросить ее будет отнюдь не легко. Вот тогда-то Леонтий и предложил доставить эту даму в старую Молчаливую Башню, а уж там он сможет принудить Автгуду освежить память.
Ренье поднялся с низкого сиденья в часовне и потянулся, хрустнув суставами. Что-то долго никто не едет. Леонтий, конечно, мастер развязывать языки, даже самого Ренье порой пробирала дрожь, когда он ловил дьявольское сладострастное выражение в глазах нотария, докладывавшего о проделанной работе, и тем не менее что-то в этот раз он тянет. Неужто благородная дама так строго хранит придворные тайны? А если и ей ничего не известно?
Ренье не на шутку встревожился. Шагнул к двери и, распахнув ее, едва не столкнулся с Эвраром.
– Все дьяволы преисподней! Почему так долго?
Эврар с поклоном уступил герцогу дорогу, кивнув в сторону любопытных, столпившихся неподалеку монахинь. Герцогу пришлось, сдерживая нетерпение, последовать за придворным. По дороге тот негромко проговорил:
– Заминка вышла из-за королевской охоты. Благородный Каролинг, разочарованный неудачной охотой, решил пострелять галок и почему-то выбрал для этого окрестности Молчаливой Башни.
Они покинули стены обители, ведя лошадей под уздцы.
– К черту Каролинга, – вскипел Ренье. – Что Автгуда?
– Умерла под пыткой.
– Это неплохо. Все равно нам не удалось бы вернуть ее назад.
Ренье вдруг замер.
– Умерла? Что же, выходит – все зря?
Эврар спокойно сел в седло.
– Как же! Когда это бывало, чтобы ваш грек не справился с работой? Старуха отдала Богу душу, уже когда ее оставили в покое. Но Леонтий выглядел вполне довольным. Мне-то он ничего не сказал, оставив для себя честь передать все светлейшему герцогу.
Ренье торопливой рысью мчался к Молчаливой Башне. После прозрачного морозного воздуха зимнего дня из подземелья на него дохнуло смрадом. Немудрено, что Эврар предпочел