Дом, в котором жила Я. К. Орябеда, оказался небольшим двухэтажным особнячком.
«Странно, – подумал, подходя, Коврижкин. – У особняка не видно ни колёс, ни гусениц. А ведь, судя по всему, он может передвигаться».
3. Почему он так решил?
«Что-то я сегодня какой-то подозрительный, – смутился Коврижкин. – Нехорошо. Замечательная женщина. Буреломов её даже „несравненная“ назвал. А я… Вот только почему „несравненная“ включила телекамеру и наблюдает за мной? – удивился Ваня. – Впрочем, у нас тоже есть кое-что телевизионное…»
Ваня достал из кармана коробочку. Из неё извлёк муху. Не простую – дрессированную (Ваня научил её, на манер почтового голубя, всё время возвращаться к своему хозяину). И подбросил её в воздух.
Муха сверкнула на солнце крылышками, устремилась к дому и влетела в форточку. Крошечная телекамера на животе у мухи передавала на часы Коврижкина картинку внутренности комнаты: шкаф, стулья, кровать, сервант – совсем не подозрительную обстановку.
Увидел он и хозяйку особняка. Но камера показывала её сверху, поэтому разглядеть «несравненную» как следует не было возможности.
(Справедливости ради заметим, что смастерить такую камеру Ваню научил японский мальчик Тимото, с которым Коврижкин дружил по Интернету).
…Но вот на столе у Я. К. Орябеды телекамера обнаружила какой-то зловещий механизм. Чувствовалось, что ничего хорошего от него ожидать нельзя.
Ваня вгляделся в изображение. На мгновение задумался – и рассмеялся.
– Так вот это что! Я же говорю: разве можно быть таким подозрительным!
4. Что это было на самом деле!
Коврижкин усадил прилетевшую обратно ручную муху на плечо, открыл калитку, легко вбежал на крыльцо и нажал кнопку звонка.
Послышались шаркающие шаги. Замок щёлкнул, дверь со скрипом открылась.
Ваня стоял лицом к лицу с… Ябедой-Корябедой.
Лицом к лицу с Ябедой-Корябедой
…«Вот влип!» – похолодел Коврижкин.
Между тем злая волшебница, завидев Ваню, ласково заулыбалась.
– Здравствуй, мальчик! Здравствуй, мой золотой! Заходи! Сейчас чайку попьём… – ворковала она, провожая Ваню в комнату.
Там злая волшебница усадила Коврижкина в старинное мягкое кресло. Налила чаю в две изящные чашки, поставила печенье, навалила полную тарелку клубничного варенья.
– Пей, мой золотой. Ешь вареньице. Подожди, я муху у тебя с плеча сгоню…
– Нет-нет! – вскочил Ваня. – Это не простая муха. Ручная. Её зовут Зинаида.
– Ах, какая прелесть! – умильно уставилась на муху Ябеда-Корябеда. – Ах ты, мой Зинульчик, ты мой золотой!.. Ешь варенье, не стесняйся! – снова обратилась она к Ване. – Я ведь поначалу решила, что это опять кто-нибудь с телевидения. Или из газеты… Ешь варенье-то!
– Ну да. Я из газеты, –