– У Трофима Игнатьича по молодости жинка у половцев поганых сгинула, – вмешался Никифор, с сочувствием глянув на десятника.
– Но не нам менять предков наших заветы, и мои мысли тут силы не имеют весомой, – предупреждающе зыркнул на старосту тот.
– Тем не менее трижды подумай перед тем, как рискнуть силой кого-либо охолопить, – облокотился на стену Иван и сложил на столе кисти рук в замок. – Разве хочется тебе нож в спину получить? К каждому холопу воя не приставишь, леса кругом темные…
– Ты что, угрожаешь мне? – недобро поднял глаза десятник.
– Упаси меня боже, просто рассказываю тебе, какие трудности ждут весь, если попытается она старыми порядками на новом месте жить. Я не враг тебе, пришел милости у тебя просить и защиты. А также всеми силами помогать тебе и общине вашей в малых и больших делах, – выделил слово «тебе» Иван.
– А велики ли твои силы? Два сопливых отрока? Или ты сам, надумавший к старости учиться у моего дружинника владеть мечом? Равноценная ли мена выходит? Защита, пища и кров на неизвестно что?
– Дозволишь ли умение показать свое, пока еще время светлое? – Егерь, получив кивок согласия, потянулся назад за свертком. – Любим, есть ли у тебя рвань какая, что не жалко испортить?
– В углу, под навесом, порченые да резаные шкуры лежат, Радка умение свое испытывала. – Огонек гордости высветился на мгновение в дедовых глазах, несмотря на укоряющие будто бы внучку слова.
– Тогда милости прошу за ворота.
Иван спустился с крыльца, подобрал два чурбачка, негодной выделки шкуру под навесом, и вся честная компания отправилась за тын.
– Николай, не в службу, а в дружбу… сходи, развесь вот это недоразумение, метрах так в пятидесяти-шестидесяти, – негромко произнес егерь наедине, передавая тому завернутые в шкуры поленца. – Я из ружья Вячеслава попробую шмальнуть, оно покучнее вроде стреляет.
Михалыч разложил сверток с двустволкой и начал его разворачивать.
– Схожу, чего не сходить. А пошто не в чехле принес?
– Так как бы еще наш разговор сложился… Люди тут горячие, не чета нашему времени, – кивнул в сторону Иван. – А чехол жесткий, удобно через него не возьмешься, чтобы прикладом поработать… Тряпка же мне в этом деле не мешает, да и скинуть ее я в любой миг могу. Оба ствола, кстати, я еще перед нашей с ними беседой зарядил.
Крякнув, Николай отправился расставлять мишень, а десятник, скрестив руки, подошел поближе к егерю.
– Чем поразить хочешь, Иоанн?
– Иван я, так правильнее. Но лучше зови как все – Михалычем. Смотри, это мое оружие, называется ружье. Оно не боевое, для охоты предназначено. Поймешь, что такое и как действует?
– Помыслить не могу, что ты в дланях своих держишь.