– Крис, не говорите гадостей о людях!
– Нет, вы, должно быть, слепы! – вспыхнула она, и злые слезы заблестели у нее на глазах. – Надо быть слепым, чтобы не видеть, что он за человек. И он испортил нам все удовольствие от поездки. Все было отлично, пока он не явился и не начал говорить о себе. А в Виктория-Холле был чудный концерт, и мы могли пойти туда! Но мы не попали на концерт, а теперь уже слишком поздно идти куда-нибудь. Только он не опоздает на свой идиотский бал!
Они шли до станции на некотором расстоянии друг от друга. В первый раз Эндрю видел Кристин рассерженной. И он тоже сердился – на себя, на Хэмптона, да и на Кристин. Но ведь она права: вечер испорчен. Теперь, украдкой поглядывая на ее напряженное, бледное лицо, он чувствовал, что все вышло прескверно.
Они пришли на станцию. Неожиданно, когда они поднимались на верхнюю платформу, Эндрю увидел на противоположной стороне двоих, которых узнал сразу: миссис Брамуэлл и доктора Габела. В эту минуту был подан поезд, который шел в Порткоул, на морское побережье. Габел и миссис Брамуэлл сели вместе в этот поезд, улыбаясь друг другу. Раздался свисток паровоза, и поезд отошел. Эндрю овладело вдруг неприятное чувство. Он быстро посмотрел на Кристин, в надежде, что она не заметила этой пары. Только сегодня утром он встретил Брамуэлла, и тот, поговорив о хорошей погоде, сообщил, удовлетворенно потирая костлявые руки, что жена уехала на два дня к матери в Шрусбери.
Эндрю стоял молча, опустив голову. Он был так влюблен, что сцена, которой он только что был свидетелем, во всем ее значении мучила его, как физическая боль. Тошно ему стало. Не хватало только такого заключительного аккорда, чтобы завершить тяжелый день. Настроение Эндрю резко изменилось, радость померкла. Он жаждал длинного, ничем не нарушаемого разговора с Кристин, жаждал открыть ей душу, уладить эту глупую и пустячную размолвку между ними. А больше всего жаждал быть с ней наедине. Но поезд, шедший в Блэнелли, был набит битком. Им пришлось удовольствоваться местами в вагоне, переполненном шахтерами, которые громко обсуждали подробности футбольного матча.
В Блэнелли приехали поздно, и Кристин казалась очень утомленной. Эндрю был уверен, что она видела миссис Брамуэлл и Габела. Он сейчас не мог говорить с ней. Не оставалось ничего другого, как проводить ее молча до дома миссис Герберт и уныло пожелать ей доброй ночи.
Было уже около двенадцати часов ночи, когда Эндрю вернулся в «Брингоуэр», но, несмотря на такой поздний час, его ожидал там Джо Морган, расхаживавший короткими шагами между запертой амбулаторией и домом. При виде Эндрю широкое лицо бурильщика выразило облегчение.
– Ох, доктор, как хорошо, что вы вернулись! Я тут хожу взад-вперед уже целый час. Моя хозяйка нуждается в вашей помощи – и раньше времени к тому же.
Эндрю, сразу оторванный от размышлений о своих личных делах, попросил Моргана подождать. Он сходил наверх за сумкой, потом они вместе отправились на Блайна-плейс. Ночь была прохладной и загадочно спокойной. Всегда такой впечатлительный,