Еще один чрезвычайно яркий пример развлечения, граничащего с жизнетворчеством, представляет собой брюсовский спиритизм, который воспринимается как один из наиболее перспективных путей к славе (наряду с творчеством в определенном духе). Напомним цитату из брюсовского дневника, которая, к сожалению, до сих пор чаще всего воспроизводится в отцензурованном редакторами первого издания виде. Вот она: «Талант, даже гений, честно дадут только медленный успех, если дадут его. Это мало! Мне мало. Надо выбрать иное. Без догматов можно плыть [всюду (?)]. Найти путеводную звезду в тумане. И я вижу их: это декадентство и спиритизм. Да! Что ни говорить, ложны ли они, смешны ли, но они идут вперед, развиваются, и будущее будет принадлежать им, особенно если они найдут достойного вождя. А этим вождем буду я!»[39] При этом спиритизм в преломлении Брюсова становится явлением неоднозначным и противоречивым: тенденция к научности соединяется с фальсификацией, серьезность – с фривольностью, игра – с верой в ее реальность. Впрочем, мы уже имели возможность говорить об этом подробнее[40].
Таким образом, брюсовское жизнетворчество находит свое выражение прежде всего в сфере развлечений, причем развлечений, предполагающих по логике вещей наибольшее отрешение от обыденной жизни. Видимо, именно в этой сфере Брюсову удавалось максимально выразить свой жизнетворческий потенциал
Еще один образец, на котором нам хотелось бы остановиться, – явление «Башни» Вячеслава Иванова. За последнее время она стала предметом серьезного документирования и разнообразных исследований. Вместе с тем, как кажется, рассмотрение ее активности сквозь призму «развлекательности» может добавить некоторые существенные подробности в понимание ее деятельности.
Прежде всего это относится к антиномичной природе самих собраний. С одной стороны, они, и это достаточно очевидно для многих, были вполне серьезным делом[41]. Конечно, по подготовленности и организованности они уступали, скажем, Религиозно-философским собраниям, формализованным как явление общественной жизни (специальный зал, особое разрешение, система допуска на заседания, заранее готовящиеся доклады, ведение протоколов и проч.), но, с другой стороны, мало чем уступали им по масштабу и насыщенности проблематики. В какой-то степени Собрания даже выигрывали у своих «предшественников» в силу отсутствия ограничений различного порядка: неофициальность делала тематику