И смотрел – поколе не выкупалась.
«Все в жизни бренно и мишурно,
Любовь одна – царица дней!
Любить, любить до боли, бурно,
Потока горного сильней,
Чтоб даже ночь была лазурна! —
Что может сердцу быть милей?»
Так, в парке, где белеет урна,
Под лаской звезд, в тени ветвей,
Вела Пьеретта речь фигурно —
И, наклонившись страстно к ней,
Обняв ее рукой своей,
Пьеро ответил: «Да… недурно!»
Набросив спешно шаль кисейну,
На рандеву к маркизу я
Ходила через парк к бассейну,
И страстно замирала вся;
Блаженство сердцу было внятно,
Любовь к объятиям влекла, -
Благополучно многократно
С маркизом я моим была…
Но льзя ль любви отдаться плену?
Ярчее молний помню миг…
И с той поры я зрю премену:
В любимом странный хлад возник…
…Я мню, что вскоре стану тучна,
И фижмами не скрою все, -
Не столько я благополучна,
Сколь сердце чаяло мое…
Три причины, государь мой, неодолимо препятствуют мне согласиться на зазорное предложение ваше: я в верном замужестве, чужом доме и новом кринолине.
Баронесса Каролина фон Гогенау, сидючи в беседке и в небо зря, томно вздыхала:
– Скоро ли Август придет?
Так как сие и происходило в месяце августе, то не иначе баронесса Каролина своего полюбовника, именем – Августа, с такими словами поджидала…
Истинно сказано: много на свете есть куриозного и смехоподобного, но проходит мимо, не заметив.
Кавалер де Граммон, встретив мадам де Монпеллье, в руках корзину цветов несущую, с превеликой учтивостью сказал:
– Вы, сударыня, – лучший из всех цветов!
Она же, прелестно улыбаясь, отвечала:
– Однако, сударь, меня нельзя сорвать!
Из чего кавалер де Граммон, тонким умом обладавший, познал, что она отвергает его ухаживания, и удалился весьма огорченный.
На обеде у князя Стремина, весьма любившего поражать гостей своих всякими сюрпризами, из яйца вылез карла, который, обратившись к генералу от инфантерии фон Бухгольц, с большой ядовитостью спросил, почему он, ни в каких баталиях не бывая, звезду имеет.
О чем узнав, генерал от артиллерии фон Геллендорф, звезды не имеющий, долго смеялся.
Мечтания любви счастливо
Объемлют молодую грудь,
Метется сердце прихотливо…
О, скажешь ли ему: забудь?
Чем обуздать воспоминанья,
Коль незабвенное живет,
Алкая сладости свиданья? —
Маркизу вечна скорбь гнетет:
Отторгнута враждебным роком
От сердца милого, она
В краю заморском, предалеком —
Маркиза старого жена…
У