– Это моя судьба, – шепчет Айри. – Моя!
Толкнула дверь, решилась. Зал тонет во мраке, только два ряда свечей освещают проход между скамьями к алтарю, на котором стоит серебряная чаша с водой. Рядом с чашей – ритуальный серебряный стилет. Князь Торатис на коленях перед алтарем. Мантия скрывает грузную фигуру.
После пяти шагов по красной ковровой дорожке Айри остановилась. Шагов не слышно, проклятая дверь даже не скрипнула. Князь не знает, что его одиночество нарушено. Как привлечь его внимание? Губы отказываются произнести слово, которое он однажды опозорил. Вот уже три года, как это слово не звучит во дворце.
– Это я, – выдохнула Айри.
Князь пошевелился. Блеснула тиара на голове, расправились могучие плечи.
– Ты отвлекаешь меня от молитвы. – Глухой голос. Равнодушный.
– К нам пришел гость. Он ждет тебя внизу.
– Гость? Кто?
– Я… Не знаю его имени.
Ну почему, почему не спросила, как зовут его? Айри закусила губу. Не сметь плакать! Не сейчас! Ночью будет время.
– Почему о нем докладываешь ты?
Потому что он – моя судьба! Судьба, которую ты украл у меня. А я даже не знаю, что теперь делать. Вот почему.
– Пожалуйста, папа, – прошептала Айри. – Поговори с ним.
Князь поднялся на ноги, но все еще не поворачивался к дочери.
– Вот как. Значит, гость такой важный, что ты решила назвать меня папой?
Сжав кулаки, Айри шагнула вперед. С горла будто оковы упали. Голос зазвенел, и свечи на мгновение вспыхнули ярче:
– Он – человек с Солнцем в глазах.
Князь молчит. Айри, затаив дыхание, смотрит ему в затылок. Вот по залу разносится вздох.
– Думаешь, он принесет свет в наш дом?
Проглотив гордость и страх, Айри сказала:
– Не дай ему уйти. Папа. Пожалуйста.
***
Казалось, весь город можно переселить сюда. Солнечный свет, бьющий сквозь высокие окна, ложится на пестрящие узорами ковры. Стены и колонны разрисованы всеми мыслимыми красками. «Как будто комната для большого ребенка», – подумал Левмир, приближаясь к высокому, покрытому золотом трону. Под ноги Левмир старался не смотреть. Вид превратившихся в ничто ботинок, попирающих такое великолепие, невыносим.
Трон заинтересовал Левмира больше всего. Три раза обошел вокруг, только потрогать не решился. Внимательный взгляд схватывал каждый завиток, каждый драгоценный камень. Вдруг пригодится для какой-нибудь сказки?
Шорох шагов. Левмир, вздрогнув, отвернулся от трона. К нему шел высокий широкоплечий человек в просторных одеждах, в черных волосах его сверкает переплетение серебряных прутьев, увенчанное красным камнем.
«Корона!» – хихикнул в голове Левмира голосок Ирабиль. Тут же вмешался голос Кастилоса: «Тиара», – поправил он и добавил без всякой злости: «Балда». Левмиру показалось, что он еще расслышал возмущенное фырканье