Пока я иду обратно к своему столу, я осматриваюсь по сторонам, и, кажется, все читают мою брошюру и смеются. В тот день очень многие ассистенты и брокеры подошли ко мне, чтобы поздравить. Что еще лучше, практически все очень заинтересовались вечеринкой. «Лента Терни» определенно стала хитом.
Чуть позже я слышу знакомый голос недалеко от меня: «Где Терни? Где стол Терни?» У Джона Страуса закатаны рукава, а его красный галстук болтается туда-сюда, пока босс приближается ко мне большими шагами. Несмотря на то что расстояние до меня все еще большое, я вижу, что у него в руках копия «Ленты Терни». Я быстро поворачиваюсь к своему компьютеру. Босс идет ко мне. Я хватаю одну из моих ручек и начинаю катать ее между ладоней. Кошусь на компьютерный экран и делаю вид, будто провожу какие-то серьезные математические вычисления в голове. Затем слышу голос прямо за спиной. «Терни? – спрашивает Страус. Я поворачиваюсь и приветствую его. Я чувствую, что сотни глаз со всех сторон устремлены на меня. – Ты когда-нибудь думал заняться чем-нибудь, кроме продажи акций и облигаций? – спрашивает он. На секунду я задумываюсь, комплимент это или оскорбление. Я пожимаю плечами и смотрю на него в упор, ожидая оглашения своего приговора. Именно тогда на лице Страуса появляется широкая улыбка. – Это великолепно», – говорит он. И эта улыбка куда ценнее, чем любой годовой бонус, который я когда-либо получал.
На вечеринку пришло очень много людей. Успех оглушительный. В один момент Джон Страус подходит ко мне и кладет руку на мое плечо. Он обнимает меня. «Ну, Терни, расскажи, откуда ты?» – спрашивает он. Я вижу сквозь толпу, как Стефани улыбается. В тот момент ко мне приходит осознание. Я сделал свой первый шаг к серьезному успеху.
Глава 4
Спустя два года я все еще работаю ассистентом по продажам в «Морган», и мое резюме буквально «горит» у меня в руках. Мне нужен какой-то шаг навстречу успеху. Прошло уже пять лет с тех пор, как я впервые сидел в конференц-комнате, слушая Стефани, и я все еще работаю ассистентом.
«Я больше не могу работать для своей группы, – говорю я Стефани. – Мне нужно делать что-то еще». Я потерял всякую надежду стать трейдером в «Морган». Она вталкивает меня в свой кабинет и закрывает дверь. В ее кабинете нет ничего, что указывало бы на наличие у нее жизни за пределами офиса – нет фото с каникул, снимков семьи или мужа. Фото Стефани с О. Джеем исчезло после ТВ-трансляции того, как за ним[36] гналась полиция. Стефани провела двадцать пять лет в «Морган», и большую часть этого времени ее жизнь заключалась в управлении ассистентской программой. Я смотрю в ее глаза и вижу в них сомнения. С одной стороны, она не может представить, почему кто-то мог бы захотеть работать в другом месте. Но здесь есть еще кое-что. И хотя у меня нет этому доказательств, кажется, то, что