– Скверно. А полицейские источники?
– По ним не выйдешь на главарей. Тем более, что в Китае сейчас не та помпа.
– Не думаю. Сейчас там удобная обстановка для анархии и неразберихи. Неужели в таком омуте пусто?
– Может быть, что-то и есть, но на дне. Я до него даже мысленно еще не доспел. По-моему, стоит переместить взгляд на Сингапур, Гонконг, Филиппины, Индонезию. Там шансы весомее.
– Там есть наши люди. Ваш район – Китай.
– Да, да. Исторические справочники богаты на супермощные синдикаты. Даже сейчас можно выделить высветившийся монастырь Шао. Но до него не дойти. Контора до предела зашторенная.
– Значит, надо что-то такое, чтобы некоторые представители обществ вышли на контакт.
– Я часто думаю над этим: но чем и как?
– Время терпит, сэр Маккинрой, но забывать об этом нельзя. Надо искать все возможные пути. Какой-то путь может приблизить к цели и деть приемлемый ход
– Нужно, чтобы Динстон находился в Китае. Он со своей солдатской наивностью притягателен для «Триад».
– Значит, пусть будет так. Увеличим ему оклад, и он не будет так настойчив в изменении климата. Пятидесятипроцентной надбавки, думаю, ему достаточно, чтобы успокоиться.
– Вполне.
– На этом пока и остановимся. Но ваш район считаю перспективней, чем прочие. Традиции. Они очень живучи в азиатских странах.
Часть третья
Глава первая
«ИСПОВЕДЬ»
Мы странные люди изводим бумагу,
Чтоб в дальних чужих временах
Нашли обветшалую нашу отвагу
И ею пронзили свой страх.
Лариса Васильева
(Запись с магнитофонной ленты)
Одна из баз в Южной Корее.
– Рус.
– Не смотри так.
– Ты не думай: ты не один в этом мире.
– Чужой мир – пучина морская, все есть, и никого не видно.
– Нет-нет, не думай так: иначе я не приехал бы к тебе и не сидел бы сейчас здесь перед тобой.
Молодой человек с бледным лицом и болезненными искрами взгляда отчужденно перевел глаза на неловко сидящего перед ним плотного мужчину средних лет, с внимательными и по-своему добрыми глазами. Присутствующий представлял собой что-то среднее между учтивым чиновником и спортсменом. Для которого, при всей его благополучной жизни, достигнутое оказывалось нелегким приобретением. И потому он особенно дорожил завоеванным положением, соблюдая все манеры, характерные для данного круга людей.
Ответа но последовало.
– Ты должен мне верить. Должен. Я ведь твой дядя по отцу. Мы с ним братья.
Глаза курсанта стали острыми. Взгляд приобрел упорство.
– Мне это ни к чему, человек. Я тебя не ждал. Ты не занимаешь места в моих мыслях.
– Не говори так. Мне больно слышать от племянника такие далекие и холодные слова.
– Истина не имеет истоков тепла, но от нее не болит голова, как от той липкой лжи, которую благозвучно распускают вокруг