Юлих, а для этого ему нужна была поддержка Священной Римской империи (то есть Австрии). Если поначалу он не видел в «двойном марьяже» ничего для себя дурного, то все изменилось после вмешательства графа Грумбкова
[54], его самого доверенного министра. Грумбков прямо высказал ему, что австрийский посол в Пруссии с 1726 года генерал барон фон Секендорф
[55] получил указания довести до сведения короля неудовольствие императора Священной Римской империи Карла VI. Секендорф был боевым генералом и за доблесть получил даже от коронованного скряги Фридриха Вильгельма I в подарок шпагу, усыпанную бриллиантами, его слово имело огромный вес. Фридрих Вильгельм I понял: если такой человек передает ему через доверенного министра мнение императора Карла VI, то тогда действительно нужно все отменить. Прусский король всю жизнь пресмыкался перед венским двором, поэтому даже после небольшого намека сразу же струсил и сдался. Хотя все было вовсе не так уж однозначно: Грумбков, как и Секендорф, получал деньги от императора, поэтому его личные интересы зачастую шли вразрез с интересами короля и Пруссии. Однако всем своим домочадцам Фридрих Вильгельм I устроил спектакль, чтобы показать свою мнимую силу и проявить грозный характер, – потребовал, чтобы София Доротея написала письмо брату Георгу II и потребовала дать четкий ответ относительно «двойного марьяжа», чтобы можно было свалить свой отказ на него. София Доротея подчинилась мужу и осенью 1728 года отправила послание брату. В конце декабря пришел ответ из Лондона, который Фридрих Вильгельм I назвал уклончивым, долгие месяцы ворчал и орал на всех домашних, а затем сделал вид, что потерял терпение, и
приказал жене отправить в Британию ультиматум и поставить вопрос ребром – да или нет? На этот раз в Англии заволновались из-за повышенного тона послания и немедленно направили в Пруссию посланника, сэра Чарльза Хотэма, имевшего все необходимые полномочия и которому было указано способствовать «двойному марьяжу», а заодно попытаться уговорить Фридриха Вильгельма I вернуться в Ганноверскую лигу. Во время аудиенции Хотэма Фридрих Вильгельм I вдруг выпалил, что принц Фридрих слишком молод для того, чтобы женится. Хотэму лишь оставалось повторить полученные от своего короля указания: два брака, а не один. Фридрих Вильгельм I оставил посланника в неведении. Хотэм попытался все же добиться согласия короля и после нескольких неудачных аудиенций заявил – хорошо, пусть принц Фридрих сейчас еще слишком молод. Но ведь можно уладить дело таким образом – обручить уже сейчас принца Уэльского и Вильгельмину, а в отношении принцессы Амелии и принца Фридриха установить отсроченную на несколько лет дату женитьбы! Это было в высшей степени разумно, но Фридрих Вильгельм I устроил отвратительную сцену и громогласно заявил, что к нему, мол, проявляют неуважение! Он, дескать, не проситель, а король! Раньше, когда он якобы на все был согласен, то из Лондона шли лишь уклончивые ответы. А теперь на него смеют оказывать давление! Не бывать же тому!
Хотэм вынул козырь, припасенный на крайний случай: предъявил королю
