Он прозревает не только скрытую силу самых обычных, «сорных», растений, он видит также убогое и никчемное послевоенное будущее, в котором Европе отводится постыдная роль интернационального публичного дома, а белой расе как таковой – перспектива самоистребления. Согласно готовым уже к употреблению англо-американо-сталинским сценариям, истребить следует прежде всего немцев, и не в каком-то там условно символическом смысле, но в самом прямом и буквальном: взрослых поголовно кастрировать, детям сделать «прививки», а еще лучше – заморить голодом. В целях успешного осуществления этого перспективного антиевропейского проекта сразу после войны было завербовано двадцать пять тысяч врачей, способных поставить на индустриальный конвейер нехитрую процедуру кастрации. «Убивайте как можно больше немцев! – призывает хороший советский писатель Илья Эренбург, – насилуйте их, жгите, душите!» Этот интернационалист и получатель государственных сталинских премий, этот пламенный борец «за великое дело» никогда не принимал чужую жизнь всерьез, эту никчемную игрушку природы. Он написал, впрочем, «Люди, годы, жизнь», на тот случай, если никто никогда ничего больше уже не напишет, а сама литература сгинет в публичном доме корпоративной политики и чистого профита. И хотя этот еврейский идеолог каннибализма блестяще подтвердил полную неспособность иудея к разумности, я бы прижал его к стене неумолимо надвигающейся нас всех нас истиной: если бы в самом деле удалось полностью уничтожить всё германское поголовье, мир немедленно рухнул бы в такой неописуемый хаос, что у земли осталась бы одна-единственная возможность – стать для всех общей братской могилой. Да и кто бы стал тогда содержать, кормить, одевать и ублажать эгоистическое племя авраамовых паразитов? Может, переодетый европейцем негр, араб или индус?
Когда в свое время германцы завоевали Рим, они принесли, наряду с разрушением пришедшей уже в негодность помпезной, извращенной и лживой римской культуры, еще и оздоровление: влили свою чистую нордическую кровь в размякшие от блудливого застоя латинские тела. Романский мир только потому и выжил, что был укреплен кровосмешением с германцами. Что восхищало в германцах покоренных ими римлян, так это строгая северная мораль: в ней полностью отсутствовало понятие коррупции! Германцы попросту не знали, что такое своровать