В декабре месяце 1941-го года (шестого числа) было приказано, чтоб евреи собрались в помещении суда, они были там заперты всю ночь. Седьмого декабря (утром) от здания, где находился суд, отправлялись машины с еврейскими людьми в Скрыдлево (военный городок). Там людей расстреливали из автоматов. Убито было пятьсот человек.
Оставшиеся в живых евреи новогрудского гетто в декабре месяце 1941-го года были согнаны в два гетто – на Минской улице и на улице под названием Пересецкая. Гетто нацисты огородили, для этого использовался деревянный забор и ряды колючей проволоки. В город на работу люди выводились.
В гетто, располагавшееся на улице Пересецкой, было согнано примерно восемь тысяч евреев, сгонялись люди со всего района.
В 1942-м году под бараки гетто были отданы конюшни и мастерские бывшего суда воеводства, в них поселили более пятисот человек.
Юденратом в гетто была создана еврейская полиция. В обязанности полицаев входило поддержание порядка, слежение за тем, чтобы евреи ничего подозрительного в гетто не приносили, оказание помощи юденрату в выполнении приказов немцев. В каждом из домов назначался старший от которого требовалось ведение учета жителей. По ночам немецкие и беларуские полицаи нередко заходили в гетто и производили счет его обитателей. Если кого-то не недосчитывались, старшего арестовывали или даже расстреливали.
Производилась чистка населенных пунктов от евреев [21]:
«С 6.03.1942 г. согласно приказу гебитскомиссара Трауба в гебитскомиссариате Новогрудок проводилась „чистка от евреев“ населённых пунктов с населением менее 1 000 человек. Евреи из м. Любчи, д. Деревной, Вселюба, Валевки и др. были привезены в гетто в Новогрудке. В Новогрудок попали далеко не все из перечисленных населённых пунктов, часть была расстреляна ранее. После завершения централизации евреев в Новогрудке, в гетто оказалось около 5 000 человек».
Об условиях проживания в гетто евреев
Евреями из гетто на Пересеке осуществлялась работа в таких местах как в мастерские в суде, созданные в соответствии с распоряжением новогрудского гебитскомиссара от двадцать четвертого марта 1942-го года.
Портными и сапожниками чинились шинели немцев, шились из меха рукавицы, подшивались подошвами из кожи валенки, но в основном имело место выполнение заказов населения и немцев на пошив предметов одежды. В гетто была парикмахерская, которой пользовались в том числе и местные жители. В мастерских трудилось всего примерно четыреста пятьдесят человек.
Происходило постоянное ухудшение условий в гетто. Люди голодали, страдали от скверных санитарно-гигиенических условий, болели. И многих настигала смерть. Трупы каждый день утром собирались и захоранивались просто в поле, находившемся по дороге на Бретянку.
Из воспоминаний Дова Коэна [21]:
«Нас было двадцать человек в одной маленькой, ужасно тесной