«Как мы можем отблагодарить вас за столь ценную информацию?» – спросили они очень удивленные моей откровенностью.
«Мы понимаем, что вы не возьмёте деньги», – продолжали они: «И при этом не возьмёте ничего у советского правительства; но взгляните на этот экипаж», – и тут они показали на него из окна: «Пара лошадей всегда в вашем распоряжении, если вы когда-либо захотите поехать куда-нибудь на денек, например на охоту», – сказал один из них, зная мою слабость.
«Ради Бога… вы же знаете… эти лошади и весь выезд, всё было украдено, вы же знаете. Все это было „социализировано“ у госпожи Х», – сказал я, прерывая их выражения благодарности.
Этот ответ смутил их, и поспешно попрощавшись, они ушли.
Утром следующего дня из моего дома вышли двое мужчин. Один был бухарским евреем с седой бородой в грязном халате, другой был еще более грязным, «товарищем» в черной рубашке и кожаной кепке. На самом деле первый был капитаном одного из гвардейских полков, грузином. Он направлялся в Бухару и далее, перейдя пустыню, в штаб британско-индийского контингента. Другой артиллерийский полковник, прошедший всю войну на германском и австрийском фронтах; он направлялся на север к атаману Дутову.
Ставка большевиков на Устюрт была проиграна. Прежде чем большевистская «научная экспедиция» могла состояться, пароход Скобелев, преобразованный в крейсер англичанами, занявшими Баку, направился в залив Мертвый Култык, а оренбургские казаки блокировали Устюрт с севера. Туркестанская республика рабочих и крестьян оставалась отрезанной от остальной части большевистского мира и могла рассчитывать только на свои собственные ресурсы.
Пару месяцев спустя в один прекрасный октябрьский вечер после дня удачной охоты на фазанов я спокойно отдыхал дома в своем кабинете, когда у крыльца остановился автомобиль, и из него вышло шесть одетых с головы до ног в чёрную кожу вооруженных винтовками мужчин. Я не стал дожидаться, пока они войдут, и мгновенно выбежал через веранду в сад. Прежде чем они вошли в комнату, я перелез через забор в соседский сад и исчез без следа.
Но спустя два дня после этого, когда в поисках лучшего убежища я шёл по площади в старогородской части Ташкента, я увидел двух одетых в белые льняные рубахи с коротким рукавом русских, сидящих в нескольких шагах от старой мечети. Они оказались сотрудниками всесильного ЧК7.
Через мгновение я был арестован с приставленными к моей голове четырьмя револьверами. Оба эти мошенника имели по два револьвера, и были весьма