Меня так и подмывало спросить, почему ей не помогает собственный муж, но воспитание не позволяло задать бестактный вопрос. Поэтому я скрепя сердце ответила:
– Конечно, поехали.
Вика унеслась за сумками, а я отправила ей в помощь Ивана, чтобы бедная девушка сама не транспортировала тяжести к машине. В общем, я была довольно беспечна.
Забегая вперед, скажу, что если бы я тогда знала все, что узнала о Вике позже, то вряд ли повела бы себя так. Скорее всего, быстро-быстро увела бы Ивана и сама постаралась держаться от новой знакомой подальше.
Обладая ангельски невинным личиком и фигурой секс-бомбы, Вика с удовольствием пользовалась своими внешними данными. Ей не составляло большого труда добиться, чтобы мужчины бросались на нее, как рыба на мормышку. Поскольку Вика презирала нравственные законы, жила она по принципу «в любви, как на войне, – каждый сам за себя». Причем слово «любовь» она вовсе не трактовала как воспетое поэтами чувство, испытав которое человек не только сам становится лучше, но и делает прекрасней мир вокруг. Нет, она понимала любовь как флирт, доведенный до логического конца, то есть до постели. Если ей нравился мужчина, то она делала все, чтобы его добиться, и препятствия в виде жен-невест в расчет не принимались.
Правда при всей своей внешней сексуальности Вика была холодна, как глыба льда, и испытывала нежные чувства только к одному-единственному человеку – к себе. Есть такие женщины, у которых, по меткому выражению Эрика Берна, все уходит в гудок, – то есть за внешними проявлениями темперамента скрывается инфантильный и равнодушный к сексу человек. Само собой, мужчины понимали, что купились на блестящий муляж, когда уже прочно сидели на крючке.
Кому другому и такой тактики хватило бы, чтобы удачно выйти замуж и угомониться, но, к несчастью, у Вики был вздорный характер, поэтому мужчины в ее жизни менялись как перчатки. Она с удовольствием бросала кавалеров, но если оставляли ее, Вика приходила в бешенство. Как надолго – зависело от величины рыбешки, сорвавшейся с крючка.
Но я пока всего этого не знала и совершенно спокойно сидела на переднем сиденье машины, слушая, как Вика, не смолкая ни на секунду, развлекает Ивана. Когда мы подъехали к ее дому, она, подхватив сумки, вышла из машины – и тут же охнула, болезненно скривившись.
– Я, кажется, ногу подвернула, – жалобно протянула Вика, глядя на Ивана по-собачьи преданными глазами.
Ванька сразу почувствовал себя рыцарем, выпорхнул из машины и вцепился в ее пакеты.
– Держитесь за мой локоть, – предложил он.
Вика с готовностью повисла на нем и похромала в дом.
На следующий день она была весела и бодра, будто накануне и не спотыкалась. Не успела я прийти на работу и разложить