– Да-да, недавно мы узнали, ещё одну причину случившегося душевного расстройства, – добавил Лев: – При приёме в больницу лечащий врач неврологического отделения почему-то не придал значения уровню сахара в анализе крови Елены. А по выписному листу перевода в психиатрию, сахар превышал норму более чем в три раза. В психиатрии же решают проблемы глобальные, и деталями вроде сахарного диабета заниматься там недосуг. А ведь эта болезнь чревата и психическими расстройствами. Так что Анна Александровна была права, рекомендуя исследовать химический состав жены.
Теперь вот лечимся: диета, таблетки.
Глядя на затухающие сполохи пламени, мы долго сидели молча.
– Пора нам… – негромко сказала Елена и поднялась.
– Ну, прощай, – Лев тоже встал, и крепко пожал мою руку. – Огромное спасибо, что выслушал меня. Я очень рад нашей случайной встрече!
– Как же теперь работать будешь? – спросил я его напоследок.
– До Нового года придётся летать в Тюмень, завершать начатое. А дальше не знаю,… компания выиграла крупный подряд на строительство жилого комплекса в Сургуте, но я не уверен, что смогу продолжать работать в командировках. Что-то надорвалось в душе…
Попрощавшись, они стали неторопливо удаляться во тьму и Лев вдруг обернулся:
– И береги свою жену. Меньше жалуйся ей на свои проблемы, а главное, не оставляй надолго. Ибо всё, что связывает нас с женщинами, всегда очень важно, всегда серьёзно, – в отсветах костра издали крикнул он мне и шагнул вдогонку Елене.
Грушевая роща
рассказ
1
Это случилось со мной в заснеженном январском Нальчике несколько лет назад. Сложилась деловая встреча: стёршиеся с ладоней рукопожатия, стопка согласованных бумаг, канувший в небытие фуршет. С гостеприимными партнёрами была прогулка по главной улице города, выставочный зал, кафетерий, где на видном месте красовался большой рекламный плакат музыканта Димы Билана.
«А знаете, что Билан родом из нашей республики? Здесь недалеко есть селение Урвань, он жил там…» – заметил южный коллега, поймав мой взгляд.
«Нет же, он из Аушегира, – возразил другой собеседник, – это его бабушка живет в Урвани. А вообще, детство он провёл в Хасанье…»
…Знаю, помню. Названия этих посёлков, невзирая на приличное отдаление во времени (лет около сорока) вижу вполне отчётливо – на маршрутных табличках замызганных автобусов нальчикского пригородного автовокзала. Когда нам с братом было лет по семь-восемь, мама работала там уборщицей. Дело было зимой, серый халат матери, снежная слякоть перронов, грязь. В её руках оцинкованный короб для мусора, веник, и всюду пошлость мужского заигрывания: матери 29, осужденный по политической статье отец уже второй год в тюрьме «Каменка». В расположенное рядом с тюрьмой одноимённое селение ходили отсюда автобусы,