Дурная трава
Рабочие фабрики Абрикосова потребовали объявить Первое мая нерабочим днем. Фабрикант отказался. Стали рабочие советоваться, что делать, как им быть.
– Не работать, – заявляют одни.
– Как можно! – возражают другие. – Хозяин уволит.
– Всех не уволишь!
После долгих споров решили на фабрику явиться, однако работу не начинать.
Наступило Первое мая. Разошлись по цехам рабочие. Стоят, не включают станки.
Бегает мастер, кричит. Подлетел к Спиридону Нечаеву:
– Чего стоишь? Почему станок не пускаешь?
– Да тут что-то заело, – отвечает Нечаев и показывает на ременную передачу.
– Чего заело?
– Да кто его знает. Видать, ремень в неисправности.
Подбежал мастер к Никите Хохлову:
– Почему не работаешь?
– Да резец затупился, – медленно отвечает Хохлов. – Резцы нынче пошли никудышные.
Подскочил к Андрею Извекову:
– Почему не работаешь?
– У меня глаз засорился, – говорит Извеков и трет ладонью веко.
Понял мастер, в чем дело.
– Бунтовать?! – закричал.
Молчат, не отвечают рабочие.
Прибыл на завод фабрикант Абрикосов. Ругаться не стал, но пригрозил:
– Каждого, кто через десять минут не приступит к работе, уволю.
Не испугались рабочие. Не приступили к работе. Один Прохор Колышкин опустил голову и молча включил станок.
– Ты что же? – набросились на него товарищи. – Для тебя, что же, общий уговор не закон?!
– Вы как хотите, – огрызнулся Колышкин, – а для меня работа дороже. Я сам за себя в ответе.
Не поддержал Прохор товарищей, не захотел быть со всеми.
Прошел час. Видит Абрикосов, угроза не действует. Решил обратиться в уезд, к жандармскому начальнику. «Покорнейше прошу прислать казаков, – писал. – На фабрике беспорядки».
Казаки прибыли. Вошли в цех.
– Приступай к работе! – закричал сотник.
Стоят рабочие, молчат.
– Приступай!
Никакого ответа.
Подал сотник команду, стали выгонять рабочих во двор.
Подошел здоровенный казак к Колышкину:
– Ну, а ты чего?
– Я же работаю.
– Работаешь! – усмехнулся казак. – Знаем мы вас. Ступай, не прикидывайся.
– Так я же работаю, – упирается Колышкин. – Я сам по себе.
– Но-но! – прикрикнул казак. – Ступай! – и вытолкнул Прохора в шею.
Стали искать зачинщиков.
– Кто научил? Кто главный?! – кричит сотник.
Молчат рабочие. Нет главного. Все в главных.
– Пересажаю! Сгною! – не унимается сотник. Поглядывает на рабочих, прикидывает, кого бы арестовать.
– Ваше благородие, – обратился к сотнику здоровенный казак, – вот тот упирался, сопротивление оказал, – и закосил глазами в сторону Колышкина.
– Взять! – приказал офицер.
Схватили казаки Колышкина, скрутили руки.
– Я же не виноват! – закричал Колышкин. – Братцы! –