– Откуда взяла его номер? – оторопела я.
– У тебя, вестимо, – весело отозвалась подруга. – Давно еще к себе его номерок перекинула. Так, на всякий случай, – уточнила она.
– Замечательно, – надулась я. – А если я в твоем телефоне буду шариться?!
– Да бери, у меня от тебя секретов нет, – великодушно махнула рукой Журавль. Она была слишком большой собственницей.
– И не зли Антона, – посоветовала я Ниночке мрачно. – Не пиши ему глупости.
– Твоего певца ртом все на свете злит, он же истеричка, так что переживет. Моя девочка стала большой, – потерла в конце руки довольная Журавль, как будто бы только что выиграла миллион. А после даже смахнула несуществующую слезинку. Я закатила глаза.
– Соседи-то на вас не жаловались? – осведомилась она.
– Не жаловались, – еще больше покраснела я.
– Откуда мне знать, может, Блонди гроулом орать начинает от переизбытка чувств, – засмеялась Нина. – А ты на заднем фоне тоненько завываешь свою любовную песнь.
– Хватит мне зубы заговаривать, Журавль, – свела я брови к переносице. – Что еще за выдумки со свадьбой?
– Какие выдумки, – коварство в ее голубых глазах просто зашкаливало. – Это реальность.
– В смысле? Ты… действительно выходишь замуж? – поразилась я.
Журавль скромно кивнула.
И теперь уже она принялась за рассказ.
Домой Нина прилетела во вполне удовлетворительном состоянии. Да, с Гектором она потерпела неудачу и до сих пор злилась на него за то, что кумир оказался тем еще банальным козлом с гипертрофированным чувством важности. Однако с другой стороны, она все же понимала, что ее авантюра была не более чем авантюрой, и пусть лучше так, чем если бы она не выдержала мрачное тяжелое обаяние Гектора и проснулась следующим утром в его шикарном номере, а потом бы была послана прочь, выкинута, как одноразовая салфетка.
Салфеткой Ниночке быть не хотелось – она сама привыкла использовать людей. И знала, что такого позора не пережила бы. Нет, пережила бы, конечно, не побежала бы сигать с моста с вытаращенными глазами, но самооценку ее это бы сильно пошатнуло.
Кроме того, в душе девушки действительно что-то изменилось: не кардинально, вмиг, но существенно. И Нинка вдруг как-то точно поняла, что должна не просто прожигать жизнь, тусуясь в клубах, таскаясь на концерты, занимаясь шопингом и сводя с ума парней пачками. Журавль четко решила: ей нужно поставить цель и идти к этой цели, а результатами этой цели должны быть власть и деньги. Только они, по ее мнению, могли поставить на место таких, как Гектор. Что делать, Нина пока еще не знала – только лишь собиралась четко обдумать, в какую область податься и где есть перспективы. При всей своей энергичности и стремительности многие вещи она решала не наобум, а неспешно, с толком и расстановкой, скрупулезно высчитывая плюсы и минусы.
Наверное, поэтому Нинка и говорила Кате, что прощается с детством. Ей хотелось