Они целовались, прижавшись друг к другу. Иван весь пылал и готов хоть сидя, хоть стоя заняться любовью, но чувствовал: девушка не готова к более серьёзным действиям. Да он от одних поцелуев получал наслаждение, в это же время упиваясь ароматом её здорового тела; пьянел от её пружинистых грудок, от прикосновений к тёплой талии и упругим бёдрам.
Они долго истязали себя поцелуями, как бы соревнуясь, кто первый спасует. Тренированнее оказался Иван. Почувствовав, что губы Марии обмякли, и она пытается освободиться из любовного «плена», он убрал свои руки с её талии, оторвался от её губ и, отойдя на полшага, выдохнул из себя:
– Всё, больше не могу. – Он восторженно посмотрел на её светящееся лицо, на изумрудного цвета глаза. – Маша, ты очень сладкая, слаще самого лучшего мёда. Спасибо, что спасла от депрессии измученного солдата.
Она провела языком по своим распухшим губам, укоризненно качнула головой и, попытавшись усмехнуться, сказала:
– Я что-то не почувствовала, что ты измученный. – И, оттопырив нижнюю губу, шутливо хныкнула: – Губы ты мне испортил, ох, испортил. Ты сколько служил в Армии?
Он состроил скорбную мину:
– Почти пять месяцев.
– И за пять месяцев ты измучился? Ох, была бы я твоим командиром, целыми днями заставляла бы тебя хвосты самолётам крутить. Ведь солдаты в авиации, говорят, только и делают, что хвосты самолётам крутят.
Иван засмеялся:
– Машенька, солдаты не самолётам, а быкам или коровам хвосты крутят, – это те, кто на ферме служит.
Она сделала удивлённое лицо:
– А в Армии что, даже фермы есть?
– Есть и фермы с коровами, с быками, есть и поросячьи фермы. В Армии чего только нет.
– А ты чем занимался в своей авиации?
– Авиация – это не моя стихия. До Армии я каменщиком был, между делом строительный техникум закончил, поступил в строительный институт. Да, ещё целых девять лет боксом занимался. Между прочим, – улыбнулся Иван, – ты целовалась с серебряным призёром чемпионата СССР по боксу. Если бы не экзамены в техникуме, потом в институт, чемпионом бы Союза стал. Вот так, зеленоглазая русалка.
– А я сразу обратила внимание, что есть в тебе что-то такое, спортивное. В моём родном Коврове я тоже была знакома с одним боксёром, он в нашей школе учился. Но он всего лишь чемпионом нашего города был, а ты… В общем, я прощаю тебе, что измял мои губы. А сейчас, Ваня, спать.
Он изумлённо посмотрел на неё. Она рассмеялась:
– Ты о чём, интересно, подумал?
– Да так, – растерянно ответил он.
– Предупреждаю: о чём ты подумал, об этом забудь. И даже в мыслях