Если вы приближаетесь к Оксфорду со стороны Элсфилда или спускаетесь с холма Литтлмор, перед вами откроется знаменитый вид, получивший благодаря Мэттью Арнольду название dreaming spires (грезящие шпили). Город расположился в низине, но каждый, кто захочет его посетить, с какой бы стороны он ни двигался, неизбежно goes up to Oxford (поднимается к Оксфорду). Маленький предлог (up) сигнализирует о превосходстве, расползающемся по округе, как апельсиновый джем Купера по стране. Даже название магазина спальных принадлежностей звучит как цитата из дневников Сэмюэля Пеписа: «А теперь в постель».
Покровительствует Оксфорду Св. Фридесвида, англосаксонская принцесса начала viii века. Легенда гласит, что, спасаясь от настойчивого поклонника, она бежала до самой Темзы, на спине быка перебралась на другую ее сторону, основала там монастырь и творила разные чудеса. Собор Крайст-Черч стоит на том самом месте, где некогда располагался монастырь Св. Фридесвиды, и город вырос вокруг него. Миф о девственной основательнице, столь любимый Средневековьем, и саму святую, чью легенду яркими красками расцветил Эдвард Бёрн-Джонс, теперь можно видеть на витражах собора.
Согласно буквальной этимологии, «Оксфорд» означает «Бычий брод». Но где именно он тогда располагался? У моста Магдален-бридж или возле паромной переправы Хинкси? Самые ранние археологические находки свидетельствуют в пользу нынешнего Фолли-бридж – средневекового большого моста в южной части города. Oxnaforda – под этим названием поселение, сложившееся вокруг места, где скот можно было перегнать на другой берег, на пересечении торговых путей с севера на юг и с запада на восток почти в самом центре Средней Англии, – впервые было упомянуто в «Англо-саксонских хрониках» в 912 году. Покрытые галькой берега Темзы и Черуэлла обеспечивали относительную сухость, сами реки – естественную защиту. Поначалу в местечке осели англосаксы; римляне избегали селиться в болотистых низинах.
Оксфорд, по-прежнему окруженный со всех сторон (кроме северной) пойменными лугами, – город очень зеленый, и луга его носят поэтические названия: Музыкальный, Ангельский. И поныне луга нередко затапливаются, что в прежние времена случалось еще чаще. В городе очень влажно, часто бывают туманы, что идеально подходит только для садовников и меланхоликов вроде Роберта Бёртона. Биографии выдающихся горожан насыщены катарами дыхательных путей, депрессиями и неврозами неясной этиологии. Американец Герман Мелвилл, путешествуя по Европе в 1857 году, указал на одно весьма