Уверен, что здесь имеет место массовый масонский заговор, когда тысячные толпы людей одеваются в одинаковые мундиры, берут в руки табельное оружие и прутся чёрт-те куда убивать себе подобных за непонятно чьи религиозные или территориальные интересы! Да чтоб в идеале вернуться домой с маленьким крестиком на груди и все гордились! А если без руки, но с двумя крестиками за храбрость? А без ноги, но с…
– Иловайский! Генерал же к себе требуют, ты чё, заснул на месте, хлопчик?!
Ну вот, стоило на минуточку призадуматься о непростой судьбе нашего казачьего племени в вечном горниле военных конфликтов Российской империи, как тебя тут же перебивают и вновь суют носом в субординацию. Надоело-о…
– Хорунжий, мать твою?!! – рявкнул уже буреющий ординарец.
– Всё, всё, уже бегу…
…Дядюшка Василий Дмитриевич ждал моего появления с недовольной физиономией, лёжа на походной оттоманке, попивая густейший турецкий кофе. Меня он приветствовал небрежным кивком и уже привычным ворчанием:
– Иловайский, у тебя, вообще, совесть есть или где? Да чтоб заслуженный генерал битый час дожидался, покуда какой-то хорунжий на его приказ внимание обратить изволит?! Ох, быть тебе поротому, ох вот прям щас возьму плеть ногайскую и своей рукой так всыплю по-отечески, что…
Я молча развернулся к нему спиной, начиная демонстративно расстёгивать штаны, типа бейте!
Дядя ахнул, выплюнул кофе обратно в кружку и заорал:
– А ну прекрати заголяться, ирод! Вот мне радость на старости лет задницей твоей бесстыжей любоваться! Натягивай портки и слушай, зачем звал!
– Как скажете, а зачем звали?
– Прохор доложился, что ты с ним в ночь на волков идёшь.
– Иду, – не стал спорить я, но про себя ещё раз отметил маниакальную заботу верного денщика. Доложил, стало быть, начальству…
– Отговаривать не буду, – сразу развеял мои опасения дядюшка. – Раз люди в страх впали, значит, наипервейшее дело военному человеку их от страха избавить. Пистолеты мои с собой возьмёшь, старые османские, убойная сила в них великая. Заряди серебром, береги до последнего и уж пали в упор, чтоб не мазать!
– Когда я мазал-то?
– А месяц назад кто казачков подбил в Вильгельма Телля играть?! – строго припомнил он. – Кто пьяному сотнику Черкасову яйца куриные на папаху ставил да на спор с десяти шагов пулею сбивал, не ты?
– Я. – Оставалось только удивляться, откуда это дядя всё знает. – Но при чём тут мазать-то, я ж ни разу не промахнулся!
– Так-то оно так, а только у сотника вся башка в желтке была, и доныне его в полку иначе как «яйцеголовым» и не величают! А у него два «Георгия» за храбрость, шрамы боевые, заслуженный казак… был, покуда с твоими шуточками не ознакомился…
– Я