Глава 8
Корсиканцы сидели на колючих жестких камнях под самой мордой вставшего на дыбы планетохода. Они молча жевали пресные брикеты аварийного сухпайка. Разговор как-то не клеился. Может, из-за того, что все вымотались до чертиков, а может, всему виной был густой непроглядный мрак, который наползал на людей из глубины древнего туннеля. Прожектора пришлось погасить. Их свет бил из провала так же ярко, как фонтаны раскаленной лавы из жерла только что пробудившегося вулкана. Засечь такой фейерверк – плевое дело. А в том, что морунги продолжат поиски и ночью, никто даже не сомневался.
Отказавшимся от мощных ламп «головорезам» пришлось довольствоваться светом небольшого ручного фонаря, который при полной мощности и самом широком рабочем секторе освещал не более пяти-шести квадратных метров.
От желтого света и скользящих по стенам неясных теней Марку казалось, что он сидит у огня. Нет, это не походило на один из тех коротких привалов, которыми солдаты балуют свои уставшие измученные тела. Неясное желтое свечение скорее напоминало биение скаутского костра из далекого-предалекого детства. Отец всегда хотел, чтобы Марк рос настоящим мужчиной. Отсюда и школа айкидо, и уроки верховой езды, и изматывающие многодневные походы.
Воспоминания об Александре Грабовском причинили Марку нестерпимую боль. Ох, отец-отец, где же ты сейчас? Жив ли? Все те разрозненные и во многом противоречивые слухи, которые время от времени доходили до скитавшегося по Галактике наследника славной семьи, достоверно свидетельствовали лишь об одном – война круто зацепила его старика. И в этом был повинен лишь один человек – сам Марк. Кто, как не он, втравил отца в эту галактическую бойню.
«Не казни себя. – От зазвучавшего в глубине мозга голоса Грабовский вздрогнул. – Все происходит так, как ему на роду написано».
«Ты стал верить в судьбу?» – Разведчик решил не нарушать царившую тишину и также задал вопрос мысленно.
«В судьбу? Я бы, ей-богу, не против! Только вот вряд ли получится. Русская закалка не позволит. У нас опустить руки и отправиться плыть по течению означает верную погибель».
«Почему это?»
«Водка дешевая».
«А-а-а, понимаю».
Марк улыбнулся. Он вдруг подумал, что со стороны их разговор выглядит весьма странно. Два человека переглядываются и гримасничают, а иногда даже что-то шепчут. Вернее, шепчет только он, поскольку лица Великого Мастера почти не видно. Словно у героев старых боевиков, оно наполовину упрятано под поблескивающий черный металопласт. Но, странное дело, даже, несмотря на маску, Марк понял, что видит, а возможно представляет губы друга. Плотно сжатые, с опущенными уголками, они выражают досаду и неуверенность, горечь и сожаление. Без сомнения, все эти эмоции адресовались именно ему.
«Ник, ты что-то знаешь или подозреваешь?»
«О