Красивые сравнения пропали даром. Володе было не до парка. Он отказался даже от встречи с Ольгой, чем взволновал девушку. Она спросила, в чем дело, Володя сослался на работу и повесил трубку.
Он и впрямь поехал на «Новокузнецкую». Однако ноги сами собой пронесли мимо родного «Кодака». Он пошел дальше от метро, по трамвайным путям. Миновал Климентовский переулок, как тогда ночью. Перебежал на другую сторону, увидел серый дом с двором-колодцем. Хотел было свернуть в арку, но не смог.
Вход в арку перекрывала тяжелая железная решетка. Калитку на могучем магните удерживал хитрый электронный замок. И, судя по виду, решетка стояла здесь давно, а не была присобачена вчера.
Не может быть! Сердце заколотилось, разгоняя кровь. Сперва показалось – ошибся. Володя пробежал вперед, заметался в поисках другой арки. Потом назад. Тщетно. Дом с двором-колодцем и аркой был один. Но входа во двор не было. Вернее, вход был, но не для него...
Бред какой-то.
С этой мыслью Володя пришел в фотомастерскую. Саныча снова не было и не предвиделось, о чем весело доложил напарник. Володя кивнул и принялся за привычные дела. Но работа шла без обычного удовольствия. На автомате. Он вообще не задумывался, что делает. Мысли витали далеко. И в мыслях этих он снова и снова припирал отца к стенке и вытряхивал из него ответы на вопросы, которые мучили его сейчас. А заодно и на те, что мучили годами его папу.
Минута в минуту он закрыл лавочку, выключил свет и аппаратуру и вышел на улицу. И направился не к метро, а знакомым уже маршрутом зашагал к дому с аркой.
Сегодня здесь горели фонари. Горели ярко, не оставляя ни закуточка для тени неясности. Володя почти перешел на бег. Поймал себя на этом метрах в тридцати от дома. Сбавил шаг. Пригляделся.
Возле арки яростно, словно решив посоревноваться с солнцем, светил фонарь. На входе стояла та же металлическая решетка с тем же магнитным замком. Хотя Володя готов был поклясться, что вчера был именно здесь. Вот в эту самую арку нырнул отец, и он следом. Только решетки он не видел.
Володя почти совсем остановился. Отец стоял там. В тени арки, прислонившись спиной к злосчастной решетке. В плаще и шляпе.
«Выпендрежник», – почему-то подумал Володя.
Пальцы вцепились в пуговицу на куртке. Володю трясло. Все заготовки пропали куда-то. Все, что так усиленно крутилось и проигрывалось в голове целый день, растаяло, как туман.
А отец стоял и молча смотрел на него. Стоял и смотрел.
Володя остановился шагах в пяти. Что делать, он не знал. Подобные сцены видел лишь в кино, и там они заканчивались неуклюжими объятиями. Кидаться на шею этому человеку казалось совершенно неуместным.
И он стоял и крутил пуговицу на куртке. И молчал.
Отец натянуто улыбнулся.
– Я знал, что ты придешь, – сказал он. И в голосе прозвучало что-то искусственное, хоть Володя и не заметил этого.
А потом отец раскинул руки в стороны, словно приглашая