– Сейчас будем на взморье, – сказал Иван Петрович, оглянувшись через плечо, – а дальше куда же? Как ни вертись – сцапают.
– Одно средствие – зарыться в камыши, – отвечал Лукашка, кивая на обросшие Галерный остров густые камыши. – Наша ореховая скорлупка кое-как еще продерется, а они застрянут.
Маневр действительно удался. Маленький остроносый челнок без затруднений скользил сквозь камышовую чащу, скрывавшую его притом от взоров преследователей. Те сгоряча ворвались туда же, но три весла с каждого борта, опутываемые при всяком взмахе осокой и камышами, поневоле вышли из такта и мешали друг другу; баркас закачало с бока на бок и почти совсем затормозило.
Беглецам в их убежище этого не было видно, но догадаться о том было нетрудно по доносившимся к ним досадливым возгласам майора, напоминавшим скорее рыкание старого льва, чем членораздельные звуки человеческой речи.
– Изволишь слышать, как кипятится старичина? – шепотом обратился калмык к своему господину. – Здорово, стало, застопорились. Теперь можно и на волю.
Выбрались они из камышей в открытую воду уже при устье Кеме-Фонтанки.
– Назад на Неву мимо них нам путь отрезан, – заметил Лукашка, – но вот тут никак тот самый проток, про который мне сказывал Мартин Брюгге. Ты, сударь, покуда, знай, греби, а я живой рукой поставлю парус: благо, ветер посвежел и дует с моря.
Сказано – сделано. Едва только парус распустился на мачте, как свежим ветром его разом надуло и челнок, накренясь на бок, быстро понесся вверх по течению в Фонтанку. Как раз вовремя – потому что майорский баркас уже выплыл из камышей.
Погоня возобновилась. Де ла Гарди, без шляпы, с развевающимися по ветру волосами, просто надрывался, осипшим голосом подбодряя своих гребцов, стуча по борту тростью, топая ногами. Но Фонтанка не была тогда еще очищена от многочисленных мелей и водяных трав; глубоко сидевший в воде баркас должен был лавировать между этими препятствиями с некоторою опаской, тогда как челнок-скорлупка на парусе своем, как чайка с распущенными крыльями, смело и неуклонно несся все вперед да вперед, разрезая острой грудью пенящиеся волны. Тем не менее, хоть и незаметно, но постепенно расстояние между теми и другими уменьшилось уже на половину – до ста шагов. А тут с уклонением реки около нынешней Большой Итальянской на северо-запад, покрывавший берега ее лес настолько стал задерживать силу морского ветра, что парус наших беглецов вдруг затрепыхался, повис на мачте, и им пришлось снова пустить в ход весла.
– Смотри, ведь нагоняют, ей-Богу, нагоняют, – пыхтел Иван Петрович, с которого от усиленной работы пот струился уже градом.
– Да, их шесть человек, – отвечал Лукашка. – Но дай нам только до Невы добраться: там парус наш опять за шестерых постоит.
Однако еще до Невы им предстояло новое испытание. На границе владений фон Конова (около нынешнего Инженерного замка), на правом берегу реки стояла рыбачья хижина. Хозяин ее, должно быть, отсутствовал; хозяйка, подоткнув сарафан,