На Агафона было больно смотреть. Безостановочно ходил он вокруг телеги с неестественно оттопыренным колесом, застрявшей посреди двора, и заглядывал ей под днище то так, то эдак, словно стоило ему как следует разглядеть место поломки, и предательский воз починился бы сам собой.
Выпряженный и забытый мерин скромно пристроился у любимой цветочной клумбы матери Лесли, но время от времени переставал жевать и опасливо косился на мечущегося туда-сюда незнакомого человека в развевающемся черном балахоне. Молодой дровосек, уворачиваясь с пути возбужденного фея, разводил руками:
– Так это… ось ведь сломалась… крестный… Что я-то сделаю?
– Это ты специально!!! – взъярился на него школяр.
– Нет, что вы! – шарахнулся парень. – Я не знаю, отчего она сломалась! Телега почти новая, года не прошло, как купили!
– Года! Деревенщина! Оси каждые шесть месяцев меняют! А профилактика при такой нагрузке, как ваша, вообще каждые две недели должна быть! Чему вас только тут учат, дикарей! – взвился отчаянно студиозус, словно не телега – вся жизнь его поломалась посреди чужого двора.
– А погодите, крестный… – неожиданно пришла гениальная мысль во взлохмаченную голову Лесли. – Вы же фей…я… фея… Значит вы и ось починить можете!
– Я?.. – от неожиданности чародей перестал причитать и метаться и тупо уставился на подопечного. – Так я же фея… фей, в смысле… а не кузнец.
– Да не заварить ее, а палочкой волшебной раз – и готово! – сияя как все новые оси Белого Света вместе взятые, пояснил свою идею лесоруб.
– Если бы Бог хотел, чтобы оси ремонтировались волшебными палочками, он бы не придумал кузнецов! – напыщенно изрек Агафон и глянул на скукожившегося парня так, словно тот сморозил несусветную глупость.
– Я понимаю, крестный, – осознал всю глубину своего невежества и покраснел лесоруб, – но иначе мы не меньше дня потеряем.
– К-кабуча… – поник школяр и принялся прикидывать результаты опоздания на турнир и результаты применения магии там, для чего были предназначены кузнецы. По возможной катастрофичности последствий для одного отдельно взятого студента первое перевешивало второе с лихвой.
– Ну, хорошо. Я попробую, – сдался он без боя. Рука его потянулась за палочкой… и остановилась в сантиметре от кармана. – Отвернись.
– Что? – непонимающе глянул на опекуна дровосек, но через секунду лицо его просветлело: – А-а, секреты ремесла!
И юноша, от всей души недоумевая, какие такие секреты могут быть у крестного фея Агафоникуса Великого, которые лесоруб Лесли бы мог у него невзначай перенять, послушно повернулся лицом к коню.
Студиозус вытянул из кармана волшебную палочку и присел на корточки перед скособоченным колесом, подметая дворовую пыль подолом моментально порозовевшего и обросшего пайетками балахона. Потом выругался, вздохнул, прилег, опираясь на локти, и засунул голову за раненое колесо. За спиной его, поднимая небольшой,