– Здравствуй, красна девица, – удивленно обратился к ней Илья Муромец. А чего тут одна делаешь и долго ли стоишь здесь одна-одинешенька?
– И вы здравствуйте, добры молодцы! Я-то вот стою, да не вас выжидаю. А вы издалека ли идете?
– Из Новгорода, – отвечает ей Добрыня Никитич. – Крестоносцев били. Вот, теперь домой возвращаемся.
– А! Так вы богатыри русские! – сделала вид, будто удивилась, Баба Яга. – А вы больше на дороге никого не видали?
– Видали, – говорит ей Алеша Попович, – обогнали мы давеча одного иностранца. Он сказал, что его зовут Чудилой Пленковичем, а когда мы ему сказали, как нас зовут, так этот чудило от испуга так рванул в лес, что мы его только и видели!
– Да не чудило, а Чурило, Алеша! – поправил его Добрыня Никитич.
– Батюшки! – спохватилась тут Баба Яга. – Я ж его сама к себе домой отослала! И чего ж я здесь тогда жду? Или я опять что-то напутала?
Подивились таким словам девицы красной богатыри русские, пожали плечами, предложили подвезти ее куда-нибудь, но отказалась Баба Яга, сказав, что ждала именно Чурилу Пленковича, а теперь его искать надо непонятно где, в чаще лесной. На том и разошлись – богатыри поехали дальше по дороге, а Баба Яга обратным порядком превратилась саму в себя, вскочила в свою ступу и взмыла в небо в поисках Чурилы.
А Чурило Пленкович и вправду по лесу ехал. И заблудился он. И чем дальше ехал, тем все сложнее было ему на коне пробираться через лес дремучий. В конце концов, набрел он на избушку на курьих ножках, да только та избушка сама дремала, присев на землю. Тут-то его и приметила подлетающая Баба Яга, да было поздно – уже вскарабкался по ступенькам Чурило Пленкович в ее избу, оставив рядом коня своего. И решила Баба Яга не торопить события, а подслушать за углом избы своей, о чем разговор будет между ним и Колываном, зачем он пожаловал.
Проснулся Колыван от шума в сенях и не поверил увиденному, пришлось глаза протереть руками – не померещилось ли. Стоял перед ним сам Чурило Пленкович!
– Да уж! Не соврала Баба Яга, – пробормотал себе под нос Колыван.
Но Чурило Пленкович был уже не в лучшей форме, уставший, весь перепачканный, с испуганным лицом, опухшими от бессонницы глазами. Не расслышал, что пробормотал сам себе Колыван.
– Ты кто такой? – обратился он к Колывану.
– Я Колыван, купец киевский. Заблудился в поисках короткой дороги, хотел до ночи быть в Киеве. Вот здесь и переждал ночь. А ты кем будешь и как здесь оказался?
Выпрямился Чурило Пленкович, начал на себе одежду поправлять.
– Я, – с гордостью за свою особу начал он, – Чурило Пленкович, шоумен европейский, ну, купец по-русски. Слыхал о таком?
– Нет, – удивился Колыван и на всякий случай быстро взял с лавки свою шапку, а то вдруг это такая важная персона, что кланяться ему надо в ноги с непокрытой головой – не оконфузиться бы перед таким иностранцем! – Да то, что ты умэн, так это сразу видно. Да и мы, купцы, тоже умны. Четыре класса