– Так что последнее ты помнишь, Макс?
– Удар сбоку. – Я закрыл глаза и снова услышал скрежет металла по асфальту. – За нами гналась полиция, но неожиданно они исчезли и… – Вдруг я все вспомнил. – Ты же должен знать, Тоффи. Мы как раз говорили с тобой по телефону.
Мой друг и адвокат кивнул.
– Связь неожиданно оборвалась. Сейчас ты говоришь, что из-за столкновения?
– Конечно. Или ты думаешь, «жук» сам собой перевернулся?
– Понятия не имею, о чем ты. Протокол о какой-либо полицейской операции на Кёнигсаллее отсутствует, а твой автомобиль пока не найден.
Не найден?
– А откуда тогда вы меня вытащили?
– Из одного здания под снос в Моабите[17].
Что-о-о? Я заморгал, пытаясь в целом осознать слова, которые по отдельности понял акустически, но у меня ничего не получилось.
– Точнее, из какого-то старого полуразрушенного склада у Западного порта. Но пока груша для сноса не раскачивается над головами, в здании устроились берлинские наркоманы.
– Ты несешь какую-то ерунду, – сказал я в слабой надежде, что в следующую секунду раздастся смех, откроется дверь и в палату войдет полицейский и хохочущая Йола с насмешливым «а мы тебя провели». Потом я подумал о беззубой старухе из моего сна, вони и о том, что во сне очень редко чувствуешь запахи.
– Йолы нет? – отважился я спросить немыслимое. Чувство онемения распространилось вниз от моих ушей до плеч, страх за дочь притупил все ощущения, даже боль.
– Нет, ее нет.
– Ни дома, ни у одноклассников, ни на плавании, ни в этом ужасном доме, ее вообще нигде нет, – встряла Ким и всхлипнула. – Она пропала восемнадцать часов назад, все это время ты валялся в отключке в наркотическом опьянении. – Ее голос дрогнул. – Что ты с ней сделал, Макс?
Я с трудом сглотнул, пытаясь побороть слезы.
– Еще раз повторяю, я ничего не сделал. Тем более не принимал наркотики. Я просто увез ее из квартиры…
– Зачем?
– Они были у нас.
– Кто?
– Служба по делам несовершеннолетних.
– Почему? – Вопросы сыпались все быстрее.
– Потому что они хотели забрать Йолу. Ты не поверишь, что они устроили. Пришла Мелани. Принесла с собой документы, заключение какого-то психиатра, якобы родители Йолы ресоциализированы и…
– Глупость, – перебила она меня.
– Да. Я тоже ей так сказал. Такая же глупость, как и то, что мы якобы отменили несколько встреч и не реагировали на письма…
– Чушь! – закричала моя жена, и я понял, что она ставит под сомнение не действия органов опеки, а мои слова.
– Мелани была у нас абсолютно точно не для того, чтобы забрать Йолу.
– Ах нет? Тогда я беседовал с духом или как?
– Понятия не имею, что с тобой. Но ты несешь какой-то бред!
– Я только что позвонил в службу по делам несовершеннолетних, – вмешался Тоффи. –