– Дорогая, изволь сегодня подать ужин в столовой, – неизменно говорил он обабившейся супруге, заходя на тесную кухню размером в четыре метра. – Да, и водочку перелей в графинчик и поставь возле канделябра.
На что доморощенная графиня дворовой девкой отвечала:
– Заведи себе прислугу и прикупи дом с мраморными колоннами. Стащил канделябр с прежнего места службы и барствует!
Надо заметить в скобках: в бытность директором дерябинского музея Чесноков украшал семейный очаг только безделушками из старорежимного быта. Цену современному искусству он знал – на его памяти скандалом закончился международный художественный конкурс в одном европейском городе. Признанная лучшей картина оказалась планом эвакуации при пожаре. Да и выставленная скульптура мужских ягодиц высотой в пять метров в британской галерее Тейт в Лондоне удостоилась токмо его плевков в бесстыдно раззявленную пятую точку.
И участвующие в выборах граждане и одна гражданка у Павла Дмитриевича вызывали стойкое неприятие и отвращение. Но существующий порядок вещей его устраивал совершенно, ибо позволил по-тихому расхитить музейные фонды во имя поддержания родовитого статуса. Однако у нынешнего хозяина города шансов не было, а от остальных несло порохом и застарелой вонью. И именно ему надлежало обеспечить победу партии порядка, дабы не поколебались государственные устои.
Как председатель избиркома Чесноков уже был ошпарен из закипающего котла народного недоверия. Проживающие с ним в одном доме соседи перестали с ним здороваться, а сидящие на лавочке у подъезда пенсионерки бросали подсолнечную лузгу ему в след: городской люд в честный подсчёт голосов не верил. Да и он сам, бывало, запихивал пачки бюллетеней за нужную партию в избирательные урны по велению служебного долга и во благо сохранения личного покоя.
На своём новом поприще Павел Дмитриевич чувствовал себя ведомым на бойню бараном. И первым предвестником его судьбы стал визит доверенного лица директора дерябинской гимназии Брюшкиной Нонны Фёдоровны. С вкрадчивостью змея-искусителя в эдемском саду и с наливным выражением свежевыбритого лица преподаватель компьютерной грамотности Илья Бессонов вторгся в кабинет председателя городской избирательной комиссии пополудни.
Снисходительно оглядел намеренно аскетическую обстановку, бросил заискивающий взгляд на портрет Первого лица государства Российского над головой Чеснокова и нарочито скромно уселся на стул перед ним.
– Позвольте вас спросить, уважаемый Павел Дмитриевич, как долго вы собираетесь обретаться в этом кресле? – со злоехидной интонацией вопросил он и подался к нему как бы почуявшим свежую кровь койотом.
Бывший директор художественного музея принял позу удручённой Алёнушки на берегу