Кувырок выпрямила ногу, и Ника полетела. У улетела бы, возможно, очень далеко, но руки ее были прикованы цепями к скале, как руки Прометея. Какими бы могучими они ни были, они не могли оторваться от скалы, к которой приковал его Вулкан-Гефест.
Ника Ович попыталась потрясти ими, чтобы сбросить этот Кувырок-Мячик, но:
– Он же ж был связан с Землей. Как Илья Муромец. Тут – бесполезно. Ибо. Ибо никто еще тогда не имел рычага Архимеда, с помощью которого это можно бы сделать.
– Купить бы, – даже мелькнуло в голове Ники, – да откуда деньги, такой рычаг, наверно, стоит целое… впрочем, точно не меньше. И грохнулась на спину с другой стороны. Щепкина-Куперник по инерции на нее верхом. Но почувствовала что-то очень твердое в своем животе, и не то, что испугалась, а просто подумала:
– Убила! – Кто-то оставил здесь лом, а организаторы не проверили хорошенько площадку перед соревнованиями, так, не глядя постелили татами, а железный лом его проткнул во время соревнований, точнее, вот именно сейчас.
И она не стала переходить на болевой или на удержание Ники. Та воспользовалась замешательством и опять быстро встала в стойку. Только что спустила Кимоно пониже, чтобы не очень видно было воткнувшийся в нее лом.
Но Ще-Ка не собиралась драться дальше, она указала судье прямо, пальцем:
– Она ранена!
– Не смертельно, – сказал кто-то. – Кто? Да не важно, а важно, что судьи-то не было, не к кому было обратиться с протестом, или как сейчас, с простым указанием.
Бой был продолжен. Точнее:
– Начат и тут же закончен.
Ника Ович положила одну руку на плечо маленькой даме, а вторую просунула между ног. Посмотрела в глаза, мол:
– Прощайся с Победой! – и перевернула.
Но это был еще не бросок. Кувырок повисла между двумя планетами, как-то:
– Землей и Альфой Центавра. – И только, повисев немного, полетела, как пропеллер:
– Голова – ноги:
– Ноги – голова, – и так до тех пор, пока не приземлилась на татами. – Жесткий, но ведь аэродром. На нем гораздо лучше, чем вертеться в небе, как подбитая куропатка.
Некоторые так и кричали ей:
– Куропатка, зря мы на тебя ставили! – А кто, собственно, на нее ставил, если здесь еще не было тотализатора? Так только если:
– Между собой договорились. – Хотя… хотя охотники всегда находятся взять на себя инициативу в неподходящий момент.
И таким был Лева Задов по кличке Примус, который он всегда возил с собой, ибо ел только горячие блюда.
Он предложил Махно поставить на Нику Ович два поросенка. Нарцисс махнул рукой:
– Согласен? – спросил для точности Примус.
– Если проиграю, ты будешь этим поросенком, – логично ответил Махно.
– Окей, – согласился, немного