– Ты понял за что, как тебя не знаю звать? – А, между прочим, это был Кот – Котовский, шпион Красных. Точнее, тогда они еще назывались Зелеными. Уже пролез сюда, хотя боевые действия не только еще не были объявлены, но еще точно не было известно:
– Между кем и кем они будут. – Но вот некоторым по барабану, что будет дальше, они уже делают то, что любят.
Бой продолжился без судьи, которого умные люди не оставили без внимания, ибо:
– Так бывает, чтобы били судью? – Может. Но чтобы он еще и падал сразу, как повапленное дерево, а тем более:
– Гроб, – не бывает.
– Наоборот, бывает, – сказал Иначе, ибо это означает:
– Чек покрашенный, и более того: недавно, а, следовательно, и не может себя вести, как положено, как…
– Как неумелый актер, – закончил он свою речь.
– Назначаю тебя пока начальником Контрразведки, – сказало Корнилов, – тащи его в какую-нибудь клеть.
– Я? да вы что, я Иначе, я Ученый, – попятился назад Кок, а даму свою, между тем, так и не отпускал, а она смеясь так и следовала за ним:
– Как привязанная.
– Зря судью убрали, – сказала Ан, сама хватаясь за рукав Иначе.
– Почему? я скоро вернусь.
– Ты уже можешь не застать меня в живых. И знаешь почему?
– Нет.
– Труба зовет, меня вызывают на ринг, или этот, как его?
– Татами.
– Да, а ведь я имею только природные способности к бойбе и боксу, а так-то никогда не тренировалась, хотя меня и зовут некоторые:
– Кувырок.
– Кувырок? – переспросил Иначе, – где-то я это имя уже слышал.
– Может на встрече Пришельцев с Альфы Центавра?
– А точно, мы вместе их встречали, я имею в виду мэсных. Или… нет, нет, этого не может быть, – Ученый замахал рукой.
Впрочем, не беспокойся, я никому не скажу, что ты не она. Я ведь теперь начальник Контрразведки, как скажу – так и будет.
– Спасибо, любимый, – ответила Ан – она же Щепкина-Куперник по прозвищу Кувырок.
– Единственно чего я боюсь, – добавила она, – что проиграю тому монстру, – она указала миниатюрным пальчиком на Нику Ович в офицерском английском френче, который она так и не сняла пока.
– Наверное, боится, что все увидят:
– У нее титьки маленькие! – крикнул какой-то пацан. И тогда она сняла, осталась в одной белой рубахе с кружевами на рукавах и этих самых титьках.
– Ужас, – высказался и Ученый, – этот гигант какой-то по сравнению с тобой такой милой куколкой-балетницей.
– Добавь уж того:
– Воображалой-сплетницей.
– Изволь, – ответил он, – думаю так даже лучше, это тебя разозлит перед боем.
– Вряд ли, наоборот, я рада.
– Чему?
– Рада, что вижу тебя. Впрочем, наверно, в последний раз.
– Иди, считай, что я с тобой.
– Ты не будешь смотреть?
– Я должен